Кнопка

 

Однажды, когда мои братья были младше, Флор прочитал какую-то книжку и подошел ко мне с таким вопросом:

- Сестра, тебя когда-нибудь любили так, чтобы вообще?

- Это как? – не поняла я.

- Ну, так чтобы вообще... – Флор очертил рукой в воздухе круг, предоставляя мне возможность самой понять, что же он имел в виду. – Чтобы вообще...

- Так, чтобы вообще, наверное, нет, - ответила я, задумчиво почесав голову. – И вообще, такая любовь только в книгах бывает. Или, в крайнем случае, родителей к детям, и то не всегда.

- Нет, Ташка, - Флор искренне расстроился. – Не может быть такого, чтобы не было такой любви, чтобы вообще. Ведь откуда-то же писатели берут свои идеи!

- Из головы они свои идеи берут, - меня никогда не интересовало, откуда берутся идеи для книг. Да и художественную литературу я почти не читала, предпочитая учебники.

- А в голове они откуда? Из жизни!

- Флор, отстань от меня, - разозлилась я. – Мне учиться надо.

- Что ты все учишься, учишься, - обиделся брат. – А как же любовь?

- Я тебя люблю, - сказала я нетерпеливо.

- Это не то, - вздохнул он. – Эх, Ташка, Ташка!..

Через несколько дней я застала братца у зеркала. Он рассматривал свое отражение с самым несчастным видом.

- Что ты делаешь? – полюбопытствовала я.

- Репетирую предсмертную речь.

- Предсмертную? – испугалась я, протягивая руку ко лбу Флора и пытаясь измерить температуру. – Что у тебя болит? Где болит? Как сильно?

- Ташка, не трогай меня! У меня ничего не болит! Я просто репетирую предсмертную речь. Ведь любовь, чтобы вообще, бывает только раз в жизни, и обычно заканчивается трагически. А вдруг я так полюблю и мне придется умереть? Тогда я уже буду знать что говорить!

- Лучше бы уроки учил, - проворчала я...

 

... Я не знала, какие чувства заставили Эрнесто заслонить меня своим телом. Но я знала совершенно точно – он спас мне жизнь. Опять. И, судя по всему, прощальную речь он не репетировал, потому что он рявкнул на меня голосом, полным боли, совсем не романтические слова:

- Беги, дура!

Вот тебе и любовь так, чтобы вообще. Хорошо, что ногой не пнул.

Наверное, я должна была забрать с собой тело Николая. Но я решила, что не стоит искушать богов, давая Хуано еще одну возможность меня убить.

Поэтому изо всех сил, которые у меня еще оставались, я рванула в растительность, которая окружала тренировочный полигон по периметру, петляя на бегу. Рядом с сухим треском рассыпался в пепел куст, я заметила это краем глаза, ныряя в спасительную зелень и кидаясь плашмя на землю. Извиваясь, путаясь в длинной юбке и цепляясь шубкой за корни и ветки, я ползла к выходу, желая только одного – убраться с бойни сограждан побыстрее и бежать искать помощи у стражников, в колледже, в городской управе – везде, где могут остановить кошмар, творящийся в стенах Академии.

Я ползла, ползла, пока не уткнулась носом в руку Лео, сидящего в небольшой пещерке в переплетении корней большого дерева.

- Сюда! – приказал он, затягивая меня за рукав к себе в убежище.

- Что ты здесь делаешь? – прошептала я.

- Прячусь, - лаконично ответил он.

- Пойдем скорее отсюда! Нам нужно бежать...

- Таша, - Лео мягко закрыл мне рот. Ладонь у него была теплая и приятно пахла травами, - когда вы с Николаем бросились героически погибать, ты успела заметить, сколько там магов?

- Около десятка, - ответила я озадаченно, - а что?

- Вот! А ты знаешь, где остальные маги, если они не на месте Прорыва? И в каком они настроении? И я не знаю. И мы не знаем, где сейчас чудовища. И в каком они настроении. Тут мы хотя бы знаем ситуацию. Я считаю, что соваться в другое место слишком опасно.

Я упрямо покачала головой и собралась вылезти из пещерки.

Лео навалился на меня всем телом, удерживая на месте.

- Таша, - зашептал он мне в ухо, обдавая щеку жарким дыханием. – Я понимаю твои чувства. Если бы я успел за вами двумя, я бы тоже бросился спасать людей. Но я опоздал, и имел возможность остановиться и подумать. Я видел, как погиб Николай, и скорблю вместе с тобой. Но мы должны жить, чтобы его жертва не была напрасной. Звучит высокопарно, я знаю. Но это ведь правда!

Смирившись, я свернулась в клубочек, стараясь не прислушиваться к шуму, который доносился с поляны. Мне было страшно. Теперь я начала бояться за собственную жизнь. Это был обычный страх вызванный инстинктом самосохранения. Чувство, заставляющее кидаться на заведомо сильнейшего противника, чтобы защитить другого, прошло, и теперь я дрожала от ужаса. Как же мне хотелось жить! Причем хотелось жить в самой что ни на есть простейшей физической форме – есть, спать, двигаться.

- Тш-ш-ш, - успокаивал меня Лео, обнимая и прижимая мою голову к соей груди.