Страница 12 из 92
Ангел сфокусировал мутный взгляд на ее перекошенном от ужаса лице, открыл рот, мгновенно закашлявшись кровью, но все же сумел произнести одно единственное слово: «Корин».
Точно! Светловолосый колдун уже лечил его однажды. И как она сама до этого не додумалась? Ни на миг не задумываясь, Бертана приказала осторожно поднять ангела на носилки и открыла проход в замок Корина.
- Я тебе что, собачка? – недовольно буркнул демоненок.
- Хватит ворчать, как старик. Из нас двоих недовольно бурчать положено мне. – беззлобно ответил колдун, продолжая намыливать волосы мальчика, сидящего в ванной. Кстати, они оказались цвета темного золота.
Даниэс смущенно засопел и по самый нос погрузился в пушистую пену, а Корин вспомнил, как помогал когда-то слабому после болезни Ниасу. В отличие от этого мальчика, ангел совершенно не знал, что такое смущение, принципиальность или гордость, он мог совершенно беззастенчиво выйти без одежды в гостиный зал, когда у колдуна были гости, или же легко отказаться от собственных слов и сделать все с точностью до наоборот. При этом Ниас обладал восхитительной детской чертой: он не понимал, почему окружающие так на него реагирует, если он не сделал ничего такого, мол, что естественно, то не безобразно.
- Кор… - отвлек погрузившегося в свои мысли заклинателя парень – Корин, у тебя в замке кто-то есть.
Колдун знал, что у демонов потрясающее чутье и нисколько не сомневался в его словах:
- Сколько их?
- Десять демонов, один человек и… - мальчик запнулся – и еще кто-то. Не могу понять.
- Даниэс, а сколько тебе лет? – совершенно не в тему брякнул мужчина.
- Сто сорок восемь. – растерялся Дани, не понимая к чему тот клонит.
- Через два года ты станешь совершеннолетним, так что, если хочешь до этого дожить – не высовывайся из комнаты, что бы ни услышал. Понял?
Дождавшись согласного кивка демоненка, Корин вышел из комнаты.
В гостином зале колдун увидел столпотворение демонов. С широкого стола, на котором он позавчера оперировал Даниэса, были скинуты все предметы, включая старинные фолианты. Корин хотел было рассердиться на такое самоуправство, но, заметив, кем была теперь занята поверхность этого стола, забыл про гнев. К нему, умоляюще заламывая руки, поспешила Бертана:
- Корин, прошу, помоги!
Заклинатель подошел к Ниасу, разрезал ножом толщу бинтов на его талии и внимательно осмотрел сквозную рану. Повернулся к Берте, и, словно опытный хирург, спокойно и четко произнес:
- Сквозная рана, задета толстая кишка, большая потеря крови.
- Помоги! – потребовала колдунья, намертво вцепившись в рукав его рубашки – Спаси его, если он хоть немного тебе дорог! Мой лекарь ничего не смог сделать.
- Берта, ты дура. – негромко просветил ее колдун, аккуратно высвобождая из ее пальцев смятую ткань одежды – Твой лекарь – демон, а защитное биополе Ниаса ни за что не позволит ковыряться демону в его внутренних органах.
- И что теперь делать? – сникла колдунья – Я думала, что ему требуется особое лечение, а дело, оказывается, в биополе…
Корин думал недолго, он нежно улыбнулся колдунье и вольготно опустился в кресло, скрестив руки на груди:
- Берта, если тебе хоть немного дорог этот ангел, отпусти его. Тогда я его спасу.
- Что? – заклинательница растерянно захлопала глазами – Но я еще не изобрела формулу освобождения… Пока буду работать, он умрет…
- Тогда клянись, что отпустишь. – не уступал мужчина – Клянись мне своей магией. Если нарушишь клятву, я заберу твою силу.
Долгих минут пять Бертана металась между привязанностью к Ниасу и желанием им владеть. Наконец, решилась и, глядя колдуну в глаза, произнесла:
-Я, заклинательница Бертана, клянусь тебе, заклинатель Колари, своей Силой, данной мне при рождении, что отпущу ангела Ниаса, при условии, что ты его вылечишь. Да будет так.
- Да будет так. – эхом откликнулся Корин, принимая клятву – Теперь забирай свою армию и уходи. Я сообщу тебе, когда он поправится.
Из узких зарешеченных стрельчатых окон били последние кровавые лучи заходящего светила. Сидя на широкой круглой постели, застеленной шкурой снежного барса, Зарина думала, что возможно, это последние солнечные лучи, которые она видит. Она больше всего на свете мечтала в последний раз увидеть Корина, услышать его звонкий заливистый смех. Сквозь пелену непроглядной тоски ей почему-то вспомнился вечер, когда в замке светловолосого колдуна собрался совет заклинателей. Зарина не знала, о чем они говорили, но прекрасно помнила, как к ним вышел только что очнувшийся после ранения кряхтящий и жутко сквернословящий Ниас, одеяние которого составляли только бинты, опоясывающие грудь. Не обращая внимания на звонко упавшие челюсти общественности, ангел невинно пожал плечиками и попросил водички. А Корин потом долго объяснял ему, почему так делать нельзя, тяжко вздыхал, тыкал пальцем в раскрытые страницы книги этикета, зачитывая Ниасу пункты, и тихо давился смехом, когда тот откровенно не понимал, зачем люди придумали такие глупости. А она тайно любовалась им из-за полуоткрытой двери.Он ни с кем не был так счастлив, как с этим ненормальным ангелом, словно сбрасывал весь груз прожитых столетий и становился смешливым юношей. Зарина вспоминала его улыбку, и нарочито нахмуренные светлые брови, и теплый взгляд голубых глаз, когда он смотрел на Ниаса. Ей такой взгляд никогда не доставался.
Демонесса печально улыбнулась своим воспоминаниям, закрыла толстую книгу, в которой собственноручно описывала каждый миг, проведенный рядом с любимым и, потянувшись к тайнику в письменном столе, достала заветный пузырек с сильным ядом, способным отравить высшего демона.