Сорочье царство

- Нет, об этом он умолчал… Я думал, что он так никогда и не решился на посещение Сорочьего Царства. Я помню, что однажды после «служебной командировки по Сорочьим делам», как он это называл, он вернулся больным, но я был маленьким и не мог предположить ничего подобного. Я думал, что «командировка», как обычно была в людском мире, что она связана со Стрёкотами… Когда я появился в Сорочьем Царстве, я не знал, что не являюсь сыном своего отца. Я всё время ждал чего-то… Когда на нас напали Дикие, я решил, что это из-за моего происхождения. Но, естественно, я промолчал… А что было дальше с Еленой?

- В той деревне она и родила Жожо. То, что это совершенно особенный ребёнок сразу же стало ясно. Роды принял я сам. Мы никому не могли доверить такое. Он обернулся Сорокой через час после рождения. К домику, в котором это произошло слетелась стая Диких. Они летали вокруг и стрекотали, пугая жителей. Оставлять малыша в Сорочьем Царстве было небезопасно.

Владимир предложил спрятать его в людском мире, рассчитывая на то, что вдали от Царства сила потомка Старой Сороки ослабнет, а, может быть, и исчезнет вовсе. Напуганная Елена согласилась. Она думала, что со временем всё каким-то образом наладится, и она сможет видеться с ребёнком или заберёт его обратно к нам. Но твой отец надёжно спрятал малыша у людей. Он отказывался говорить о том, где находится Жожо. Я думал, что Елена возненавидит своего бывшего возлюбленного, но она продолжала его любить и жалеть. Она летала в людской мир, а я, напротив, был ярым противником посещения мира людей. Из-за неё. Я надеялся, что она опомнится. Но ведь мать никогда не забудет своё дитя. В конце концов, она решила, что, если она всё время будет жить в людском мире, то отыщет там своего ребёнка, но она его так и не нашла. Она умоляла твоего отца, рассказать, где дитя, но Владимир был непреклонен. Тогда от горя и отчаяния она решила вернуться, стать Обособленной.

Она передала мне письмо с одним из Стрёкотов, я помню его почти наизусть.

«Дорогой мой друг! В который раз я слёзно прощу твоего прощения. У наших девочек я даже его не смею просить. Они никогда не должны узнать мою скорбную историю. Пусть лучше они считают меня обычной изменницей и предательницей. Ведь по сути я таковой и являюсь. Как бы я хотела любить тебя. Ты единственный из всех знакомых мне мужчин заслуживаешь того, чтобы тебя любили. Я не буду писать банальностей о том, что сердцу не прикажешь. Моя вина огромна. Но, наверное, есть что-то такое в Стражниках, что заставляет женщин сорочьего племени сходить от них с ума. И, наверное, что-то такое было во мне, что заставляло их обращать на меня свои взор. К моему горю, оба моих возлюбленных оказались, нет, я никогда не смогу назвать трусами мужчин, которых я любила, они оказались слишком осторожными. Но и в этом я не могу их обвинять. Они защищали меня. Пусть так, как могли. Может быть, когда-то я пойму, что отец Жожо был прав поступая так, а не иначе. А сейчас я понимаю только одно: он отнял у меня моё дитя. Я умоляла его, разрешить видеть мне моего ребёнка, хоть изредка, хоть издалека, но он был непреклонен. Что это трусость или благоразумие?

Я запуталась и мне страшно. Я боюсь за всех своих детей. Я боюсь, что не выдержу и боюсь, что правда может открыться, и Стражники покарают нас всех. Иногда мне кажется, что Володя прав, пряча ребёнка, иногда я готова его разорвать за это. Зачем я покинула вас? Я хочу уйти из этого мира. Я хочу стать Обособленной. Володя плакал, когда я сказала ему об этом, но местонахождение Жожо мне так и не открыл. Я ухожу. Так будет лучше. Моя тайна уйдёт вместе со мной, и никто из моих детей не пострадает из-за того, что я могу совершить непоправимое в припадке безумной ярости, которая накрывает меня порой. Я мечусь по комнате, не сознавая себя. Я схожу с ума в буквальном смысле этого слова. Ты один знаешь обо мне всё. И ты один всегда меня прощаешь. Пожалуйста, береги наших девочек. И если вдруг, ты когда-нибудь услышишь о Жожо, расскажи ему обо мне. И спаси его. Потому что я чувствую, что когда-то его нужно будет спасать…»

Когда нам с Игорем сообщили, что Савелий похитил какого-то ребёнка, я сразу понял, о ком идёт речь, мелькала глупая мысль, подаваемая надеждой, что я ошибся. Но чудес не бывает даже в Сорочьем Царстве, - усмехается Виталий Карлович. - Я переживал не за Сорочье Царство, как все думали, я переживал за Елену. Теперь, надеюсь, они наконец-то встретятся…

- Спасибо, что рассказали мне всё это, - кладу я руку на плечо главы Пикал. – Мой отец повёл себя в этой ситуации не лучшим образом. Но он мой отец… Всё равно он мой папа…

- Не надо его винить. Он боялся за своего ребёнка, как выяснилось не зря. Каким-то образом Стражники всё прознали и украли его. Если бы не Савелий, неизвестно чем это могло закончиться для Сорочьего Царства.

- Но действительно ли Жожо так силён? – интересуюсь я. – Может быть, наши страхи и надежды Стражников необоснованны? Может быть, наш с ним отец ошибся…

- Может быть, и нет. Но сейчас, когда он долгое время находится на территории Сорочьего Царства, его возможности должны возрасти. Ведь наше Царство - совершенно особенное. Его природа неповторима, - гордо произносит Виталий Карлович.

- А, может быть, где-то существует какое-нибудь, Воронье Царство, - улыбаюсь я неожиданно пришедшей мне в голову мысли.

Глава Пикал удивлённо смотрит на меня, в его голову такая мысль не приходила. Впрочем, и я сам искренне надеюсь, что моя шутка - это всего лишь шутка.

Игорь

- Значит, все эти озёра - проверка? – насупившись, спрашивает Марк. – А если бы всё пошло не так, как пошло? Ведь кто-то из нас мог и погибнуть, запросто мог!

- Ничего не поделаешь, - печально вздыхает Елена. – Это не нами придумано. Встретиться с Обособленными могут только те, кто выдержал испытания. Показываться остальным мы не имеем права, таков закон. Для моей дочери, к счастью, было сделано исключение. Но это только благодаря её брату…