Страница 120 из 153
Сентябрь 2447, Форталеза, летняя резиденция венерианского королевского дома
Город превзошел все её самые смелые ожидания, поразив буйством красок, переливом огней и пестротой людской массы. Небоскрёбы делового центра, действительно, царапали небо, уходя за облака, это оказалась не метафора. Она ещё не привыкла к виду облаков, а тут такие грандиозные иглы! Из них, несмотря на большую погрешность, можно достать до дворца, а вот это скверно. Единственная преграда для снайперов - голографическая защита, но голограммы никогда не давали стопроцентной защищённости, потому лучшим средством выживания, как и в стародавние времена, был принцип «с юго-восточной стороны не высовываться!. В королевском дворце! Да, Филипп Веласкес выбрал не самое лучшее место для резиденции.
Лана никогда ранее не была на Земле, потому её так поразила местная архитектура. Марс и Венеру знала, бывала на Луне и на Меркурии, но Земля... Это нечто непередаваемое, просто не с чем сравнить!
Каждая планета по-своему уникальна, хотя, казалось бы, что уникального в колониальном городе? Однако Марс удивляет всех своей воздушностью, невесомостью, ощущением парения над мирозданием. Сила тяжести в одну третью земного «жэ» - скверная штука, дающая обманчивое ощущение лёгкости, но именно она рулит архитектурой планеты. Марсианские купола тонкие, на первый взгляд непрочные и хрупкие, особенно в сравнении с гигантскими венерианскими зиккуратами, даже не врыты в землю на десятки метров. Наземные постройки.
На Венере же всё подчинено обратному закону: давящая тяжесть, прочность, монументальность. Венерианские колоссы - сверхпрочные громадины, способные устоять после ядерного удара или орбитальной бомбардировки. Особое их отличие, так бесившее её первое время - полное отсутствие любых прозрачных поверхностей, «окон», так любимых марсианами. Лицезреть грустное вечно облачное небо Венеры, как и пейзажи гор и равнин, можно только снаружи, выйдя на поверхность, что тот ещё квест.
Луну и Меркурий сравнивать с ними нет смысла. Постоянное проживание в условиях низкой гравитации невозможно, человек способен существовать там лишь непродолжительное время. Это рабочие лошадки, куда люди прилетают зашибить деньгу и улететь, там всё разумно и функционально, лишено всякой красоты. На Луне, Меркурии и в Дальних Мирах располагаются не города, а базы, пусть и с численностью населения на некоторых до сотни тысяч человек.
И вот, наконец, долгожданный земной город. Терра, Родина человечества. Она мечтала увидеть её ещё до того, как попала в партизанский отряд, а в отряде её желания разбередил Ким, доброволец, из Владивостока, что в Земной России. Своими рассказами он привил ей тягу к голубой планете, поселил в душе неистребимое желание увидеть её своими глазами. Особенно города, гигантские многоярусные полисы вроде Владивостока, в которых есть всё, и можно прожить годы, не зная, что находится в двух шагах от тебя, на соседней улице, на соседнем ярусе. Огромные здания, растянувшиеся на километры ввысь, многочисленные уровни мостовых, пересечённые подуровнями метро и монорельсов, висячие аллеи, сады, парки, фонтаны с золотыми рыбками... Велосипедные дорожки, магазины, площадки воздушного такси…
Итак, Земной город спустя много лет предстал перед ней во всей своей красе. Да, это не описанный со священным трепетом северный Владивосток, уютный чистый полис российского Дальнего Востока, а всего лишь грязная пыльная тропическая имперская Форталеза, но она кардинально изменила мнение обо всех Земных городах.
Как и город её боевого товарища, Форталеза располагалась на берегу моря и состояла из нескольких уровней, связанных воедино паутиной монорельсов. От огней её деловых, торговых и развлекательных центров рябило в глазах. Шум слышался даже в нескольких километрах от городской черты, а это далеко не самый людный город Империи. Здесь живет около сотни миллионов человек. Многоуровневый полис вмещает около пятидесяти, остальные ютятся вокруг в лачугах-развалюхах местных фавел, трущоб, по сравнению с которыми Северный Боливарес - цитадель аристократии. Нищета и грязь на десятки километров вокруг, живой копошащийся муравейник, от которого разит злостью, ненавистью, презрением и отчаянием. Свет витрин и огни респектабельных уровней - это красиво, но город в целом...
И это притом, что Форталеза относится к числу малых и средних полисов. Мехико или Сан-Паулу, Шанхай или Дели вмещают в себя сто пятьдесят, двести, триста миллионов человек! Триста миллионов грязи и нищеты - сколько это? Разве это может быть красиво или правильно?
Она не знала ответа. Да и не хотела знать. Ведь дом - это дом, для каждого свой, какой бы ни был. Дом не выбирают.
Колонии малолюдны, но богаты и сильны. Державы Земли многолюдны, но нищи, имеют колоссальный избыток населения, который вынуждены кормить и который давно ни к чему не стремится. Таковы реалии, формирующие геополитику. Державам жизненно необходимы космические ресурсы, чтобы ублажить собственное население и остаться в ранге держав, колониям так же жизненно необходимо держать эти ресурсы под контролем, иначе их раздавят, завалив телами миллиардов представителей мяса из обитателей этих самых трущоб-фавел вокруг полисов. Что такое против них жалкие совокупные сто пятьдесят миллионов колонистов?
Только здесь, в Летнем дворце, Лана поняла важность встречи двух монархов, так ярко освещаемую и рекламируемую по всем информационным каналам. Венерианские Веласкесы пытаются договориться с иперскими о разделе влияния, владениях, военных контрактах и инвестициях, но на кону у каждой державы выживание. Сейчас Венера и Южная Америка - союзники, но друзьями никогда не были, отношения между ними всегда сопровождались некой показной прохладцей. При том, что Восток и Россия наступают этому тандему на пятки, и будет достаточно любого крупного раскола, чтобы в мире сместились силовые акценты.