Мерцающие

Марьяна Куприянова

Мерцающие

Вечное очарование зла

(вставная новелла из романа Devil ex machina)

Крошечная деревенька затерялась где-то в дремучих лесах средневековой Европы. Среди ее немногочисленного населения бурлила жестокая, но прекрасная в своей простоте крестьянская жизнь – с голодом, мором и неурожаями. Очаг цивилизации в виде королевского замка и прилегающих владений находился очень далеко отсюда – десять дней на быстрых лошадях занимала дорога к нему.

Как водится, в деревне все знали друга, словно близкого родича. Ни одна новость здесь не оставалась тайной – от пропавшего ягненка до протухшего пирога. Но без сплетен и фальши жили эти простые люди, в единой сплоченной семьей, внутри которой нет смысла таить что-то от ближнего.

Жил здесь строгий отец с дочерью, чья мать умерла при родах много лет тому назад. Девушку звали Фиона, что в переводе с греческого – «божественная». Она была гордой и с безразличием относилась к шумным гуляниям сверстников, что составляли добрую треть населения. Отец-лесоруб, воспитавший ее в суровости, привил дочери любовь к полезным занятиям и одиночеству, поэтому веселье и праздность не привлекали Фиону даже когда она повзрослела.

Местные юноши готовы были положить на нее глаз, если бы не боялись отца, который не горел желанием лишаться единственной помощницы, выдав ее замуж. Фиона тоже не стремилась покинуть отчий дом, а к ухаживаниям оставалась равнодушна. Гармонию для себя она находила в помощи отцу и жителям деревни. Несмотря на возраст, Фиона умела охотиться с ножом и луком, рыбачить, колоть древесину и даже самостоятельно выстроить небольшое жилище.

Отец гордился дочерью, которую многому обучил. Фиона отличалась от других девушек и юношей ее возраста – ее мысли и занятия не соответствовали ожиданиям. Однако, зная ее с детства, жители давно смирились с необычным нравом девушки. Она стремилась работать наравне со взрослыми и легко могла пойти с отцом на крупного хищника. Ее уравновешенный характер ставили в пример деревенской молодежи, а старики любили ее за жизненную энергию, благодаря которой Фиона оказывала посильную помощь тем, кто не справлялся со своим домом и скотом.

Но идиллия не может длиться вечно, и одним дождливым вечером в размеренную жизнь деревни ворвалась взбесившаяся лошадь, несущая в седле бессознательное тело. Мужчины с трудом остановили животное и сняли всадника, который оказался тяжело ранен. Дорогие одежды были вспороты на боку и на ноге, кровь расплывалась большими темными пятнами. Также в крови были руки и волосы юноши. Он казался совсем безжизненным.

Тело расположили в теплом хлеву, на сухом сене, и первым делом позвали знахаря. Тот подтвердил, что всадник находится на грани жизни и смерти, но если принять немедленные меры и соблюдать все условия лечения, может поправиться. Юношу раздели, выгнав любопытствующих девиц, которые на своем веку видели очень мало приезжих. Промыв и обработав раны, тело перевязали и облачили в чистые одежды из грубой ткани. Знахарь пообещал приготовить отвар из особых трав, которым необходимо поить раненого, когда он придет в себя, и удалился. Также нужно было каждые несколько часов промывать и обрабатывать раны выданными настойками, перевязывать их чистыми тряпками во избежание воспаления. С этим мог справиться почти любой, но предстояло решить, кто именно будет ухаживать за раненым.

Смятение и волнение постигло жителей деревни в тот злополучный вечер. Они были добрыми людьми, но не жаловали чужаков и с подозрением относились к ним. Потому что чужаки часто приносили неприятности, а стремление помочь им оборачивалось досадными последствиями. Один из мужчин, что раз в полгода отправлялись в королевские владения на ярмарку, не сразу признал в раненом всаднике опального любимца правящей семьи, который чем-то провинился и был изгнан за пределы дворца некоторое время назад.

– Я слышал, он колдун или вроде того.

– А я слышал, что он пытался соблазнить королевскую дочь, тут-то его и прижучили.

– А я слышал, что попытка его очень даже удалась, поэтому его и прогнали.

– Стойте, ей же всего двенадцать!

– Вот именно.

– Он был правой рукой Ричарда. Король любил его.

– А стал никем.

– Власть портит людей.

– Нам нужно объявить о собрании немедленно.

На собрании присутствовали избранные населением мужчины и женщины – самые грамотные и работоспособные, несколько умудренных стариков и Фиона, попавшая в этот список наделенных ответственностью благодаря своим умениям, спокойному нраву и примерному поведению. Она была здесь самой молодой, но к ней уже привыкли. Ни у кого не вызывало сомнений ее принадлежность к избранным.

Глава собрания кратко обрисовал ситуацию.

– Молодой человек, который сегодня всех всполошил, предположительно бывший придворный фаворит. Есть слухи, что он соблазнил дочь короля (или пытался это сделать), был пойман и изгнан за свои поступки. Но правда ли это или чья-то клевета, мы, живущие здесь и далекие от политических игр, не можем знать наверняка, и спросить нам не у кого.

– Должно быть, он был в бегах и долго скитался. Видели, какой худой?

– Да, но кто ранил его и за что? Раны совсем свежие.

– Наверняка его преследовали и пытались убить! А просто так людей не убивают. Значит, натворил дел.

– Это у нас в деревне просто так не убивают. А там, в большом мире, возможно все.

– Согласен. К тому же, на него могли напасть лесные разбойники.

– Может быть, он вообще не тот, за кого мы его принимаем!

– Да что у него красть-то? При себе ни гроша.

– Именно поэтому и ни гроша, дурень! Может, на него напали и украли все ценное, а лошадь сбежала и тело утащила. Все равно места тут нелюдные, а волки – голодные. Поэтому и не стали добивать.

Так спорили жители деревни, пока не пришли к единому мнению:

– Что бы он ни натворил, а нам он зла не делал. Оставим его, подлечим, а потом будем разбираться. Сейчас он не опасен.

– Он-то нет, а если за ним приедут? Его могут разыскивать, чтобы добить, а мы его укрываем…

– Спрячем его.

– А если он действительно дурной человек? – возмутилась Фиона. – Это неразумно и наивно – вставать на его сторону, ничего не зная. Он может притворяться, а потом навредить кому-то.

– Даже если он дурной, это еще не делает всех нас такими же. Поэтому, не зная наверняка, почему он попал в такое положение, мы не можем дать ему умереть. В жизни всякое бывает. Как только он придет в себя, мы его об этом спросим.

На том и разошлись. Свободных от тяжелой работы рук в деревне было немного, поэтому выхаживать раненого отправили добровольцев, а именно – девушек, которым внезапный гость (и его дорогие одежды) приглянулся. Чтобы заботиться о нем, девицы создали расписание, по которому сменяли друг друга, и каждая ожидала, что именно в ее присутствии статный юноша раскроет глаза, исполненные благодарности.

Фиона была не в восторге от происходящего, но молчала из уважения к совету, частью которого являлась, а потому привыкла доверять. Если слухи о нем – правда, то направлять ухаживать за ним девушек было глупой затеей. Однако мужчины не могли этим заниматься, как и сама Фиона – оставалось много более важных для деревни занятий, которые некому было выполнять, кроме них.

Новый ажиотаж пронесся несколько дней спустя, когда юноша ненадолго открыл глаза, но так и не смог ничего сказать. Его лихорадило, то и дело он терял сознание. Знахарь утешил: это хороший знак, его организм борется с заразой, подхваченной при ранении и переохлаждении. Неизвестно, сколько лошадь несла его на себе под дождем, в беспамятстве. Внешне юноша действительно казался более здоровым, чем ранее. Проверив раны, в том числе и на голове, знахарь заключил, что гость, вероятно, мог потерять память от сильного удара в затылок.

– Как удачно, – заметила Фиона, и все повернулись на нее в недоумении. – Что? Если он ничего не вспомнит, мы не узнаем правды. Сдается мне, потерять память ему очень даже выгодно.