Зов волка

Снова звонит телефон, смотрю на экран.

Маруся.

Черт, как будто знает, что о ней думаю, хочу снять трубку, но останавливаю себя в последний момент. Надо оттолкнуть ее, а не приблизить. Черт, как же хочется услышать ее голос. А вдруг, этот придурок, что-то сделал?

– Маруся, что-то случилось? – снимая трубку, говорю я, боясь услышать ее ответ.

– Привет, Гриш! Нет, все в порядке, я хотела спросить, как ты? – говорит она и меня затопляет волна ее нежного голоса, и я на миг затихаю.

– Со мной все в порядке, не переживай! Марусь, послушай, мы вчера договорились с Максом, что я не буду с тобой общаться, чтобы ты была спокойна и счастлива! Поэтому прошу тебя, не звони мне больше, не хочу, чтобы он потом злился на тебя, если конечно это не вопрос жизни и смерти! – говорю я свою тираду, а самого словно ножом режет.

– Что? Гриш, ты серьезно? Мы с тобой знакомы уже давно, ты, что хочешь сказать, что он запретит мне общаться с тобой, и я это приму, и буду счастлива? – говорит она с недоумением.

– Марусь, так будет лучше для тебя! – продолжаю гнуть свою линию

– Гриш, я поговорю с ним, скажу, что ты никогда не обидишь меня, и он успокоится! – настаивает она

– Обижу Маруся, обязательно обижу! Не надо с ним говорить, тем более обо мне, его это только разозлит, и неизвестно, как он себя поведет, забыла, как он тряс тебя на высотке? Не хочу больше этого видеть, никогда! – говорю я, сжимая кулаки.

– Что? На высотке? – спрашивает Маруся

– В тот день, когда ты пришла на высотку после приезда! Не знаю, что ты ему сказала, но он был в такой ярости, думал, он ударит тебя!

– Ты был там? – спрашивает она тихо

– Присматривал за тобой! А потом вы пришли в мой клуб и, увидев, что он сделал тебе больно, я не сдержался, извини! – прошептал он и замолчал.

– Ты любишь его? – спрашиваю я, уже зная ее ответ.

– Да! Гриша, но это не значит… – начала Маруся, но я ее перебил

– Значит Марусь, значит!

– Давай договоримся, что ты будешь звонить мне только в случае экстренной помощи и оставим этот разговор, хорошо? – говорит он

– Гриш, прости меня! – шепчет она, и я знаю за что

– Пока Марусь! – говорю я и отключаюсь, а потом со всего маху швыряю телефон о стену, который уже по счету?

Блять, как же мне забыть тебя? Видимо, ты моя судьба, ну или проклятье! Словно наркотик текущий в венах. Раз подсел и уже не слезть! Мой сладкий сон, а может, нимфа моих несбывшихся грез!

Надо выпустить пар, иначе убью его!

Я смотрю на потухший экран и плачу. Я не хотела этого, правда не хотела! Черт, как все сложно! Макс не берет трубку, теперь еще и Гриша не хочет со мной разговаривать, Али нет и мне даже не с кем поговорить! Я заливаюсь слезами и жалостью к себе. Закрываю шторы и ложусь под одеяло, уставившись в стену, и снова возвращаюсь в прошлое.

Гриша был единственным другом, с которым я тогда общалась, и с кем мне было интересно. Мы втроем облазили все этажи той высотки, пока не нашли самое безопасное и укромное место с точки зрения Гриши. Разводили костер и сидели, разговаривали, играли в карты, а иногда и просто смотрели друг на друга. Лишь Скиф, скакал как ненормальный, заставляя нас уворачиваться от его языка и слюней. Приходя домой, моя мама никак не могла понять, почему я вечно грязная и от меня пахнет костром, и собакой. Потом, когда мне исполнилосьчетырнадцать, моя мама, застала нас с Гришей за очень интересным занятием…

Гриша меня поцеловал. Ну, если быть точнее, то это я его поцеловала, но он ответил мне, и еще как, но сейчас это и не важно. Тогда нас застукала мама и устроила такой скандал, что я месяц сидела под замком, мне запрещалось видеться с ним и наши тайные встречи с Гришей, сводились к открытому окну, через которое мы разговаривали. Пока однажды и это не закончилось.

Он просто не пришел. И на следующий день тоже. И так целую неделю. Сначала я подумала, что у него что-то случилось, но потом моя мама сказала, что поговорила с ним и объяснила ему, чтобы он не приходил сюда больше, иначе вызовет полицию. Я кричала, что ненавижу ее, но она была непреклонна. И я сбежала к нему. В высотке его не было, и я решила подождать, не заметив, как уснула. Меня разбудил Скиф, облизывающий мое лицо, поднявшись, я увидела, что на меня смотрит Гриша, но какими-то чужими глазами.

– Гриша, что-то случилось? – спрашиваю я

– Случилось! Не приходи сюда больше Марусь, не нужно! Твоя мама права, я тащу тебя на дно, где оказался сам! И не смогу сделать тебя счастливой! – говорит он серьезным тоном.

– Что? Не слушай ее! Мы же просто общаемся и ничего плохого не делаем, мне хорошо с тобой! О чем ты говоришь, какое дно?– спрашиваю я, сдерживая себя, чтобы не расплакаться.

– Марусь, я не хочу делать тебе больно, но так продолжаться не может! Я люблю тебя! Давай оставим все как есть, прошу! Не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы! – говорит он, опустив глаза.

– Гриша я… – начала я, но он перебивает меня

– Я позвонил ей, она знает, где ты! Скоро приедет сюда с нарядом – тихо шепчет он, и я плачу.

– Что ты наделал, Гриша? Теперь тебя посадят! Уходи отсюда, прошу, не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось! – реву я, держась за него.

– Маруся, я…– но я не слышу ничего кроме воя сирен, подъезжающих машин

– Беги, Гриша! Беги! Я их отвлеку! – и я уже несусь на всех парах вниз, чтобы дать ему возможность сбежать, зная наверняка, что моя мать неспроста устроила это все. Хочет засадить его, чтобы он никогда ко мне больше не приближался.

Гриша не стал бежать, и его взяли под арест на несколько суток, после чего определили в приют для сирот, о котором я ничего не знала. С мамой я тогда не разговаривала больше двух месяцев, ничего не ела и когда из-за этого меня госпитализировали в больницу, с диагнозом анорексия, после очередного скандала, она сказала, что, если я не начну правильно питаться и нормально себя вести, отправит меня жить за границу.

Пришлось пойти на это, хотя это мало что изменило, резкая потеря веса, сильно сказалась на организме и состоянии здоровья, и я очень часто болела, хотя старалась всеми силами бороться с болезнью, потому что в глубине души, я надеялась, что он однажды придет за мной. А потом я познакомилась с Алей и Максимом…

Звонок в дверь, заставляет меня накрыться с головой и притвориться, что меня нет дома, но настойчивость и сила, с которой давят на него, заставляет меня кричать прямо на выходе из спальни:

– Что вам всем от меня надо! – открываю дверь и на миг застываю, а потом меня обнимают самые нужные в этот момент руки, и я реву еще сильней, чем прежде.

– Так, так, детка! Вижу, ты очень рада меня видеть! – говорит Аля, и мы заходим с ней в квартиру.

– А где родители? Уехали куда? – спрашиваю Марусю, но та, качает головой.

– Они перебрались в Германию! Живут теперь там, а я приехала присмотреть за квартирой! Черт, Алька, я так рада тебя видеть! Прости, что не писала и не звонила, тут столько всего произошло, сразу и не расскажешь! Может, выпьем чего-нибудь, настроение паршивое… – предлагает Маруся, и я сразу соглашаюсь.

– Не вопрос, скажи, где бутылка? Саму, жажда мучает! – Аля улыбается мне озорной улыбкой, и я понимаю, что она изменилась.

Спустя час, выпившие и вдоволь наплакавшиеся, мы решаем пойти в клуб.

– Макс загулял, даже не знает, что я приехала! – выдает она, и я понимаю, почему он не брал от меня трубку.

– А Денис, знает? – говорит Маруся

– Нет, не думаю! По крайней мере, их нет дома! Я только с родителями пообщалась и убежала к тебе, сказала, что с ночевкой, ты же не против? – говорит она

– Аля, черт! Ты сейчас, то, что мне нужно! – говорит она и обнимает меня

– Куда мы идем? Что за клуб? Я уже ничего не помню, кроме нашей высотки, заглянем туда? – спрашивает Аля, но я отрицательно машу головой.