Страница 47 из 89
В это утро я ворчала в полном смысле слова, не только от плохого самочувствия, но и вообще была категорически настроена против капризов местных мамаш. В роли носильщика не было ни каких намерений, а «брать» за услугу, не в моей принципиальной позиции. Просто хотелось ехать обратно налегке. Шолпан меня, конечно же, услышала, но, тем не менее, продолжала,
- Ну, пожалуйста, ну хоть немножко возьми с собой для Леши. А твоя хворь за два-три дня, быстро пройдет, все будет нормально!
- Знаю я, твои немножко! Твои слова, да до бога, ты же видишь, мне даже перевернуться на другой бок сложно, лежу, словно парализованная! Что со мной происходит!? Может меня отравили!
- Да брось ты, нет! Тебя просто кто-то сглазил, тебе кто-то слишком позавидовал!
- Мне?! Чему завидовать-то?! Ты о чем говоришь! Я такую суровую школу жизни прошла…Да и вообще, меня не возможно сглазить, я сильная духовно!
- Да, вот люди этого не понимают, считают, раз смогла книгу написать и издать, значит - счастливая, и всем нет дела, как тебе это далось!
- Да перестань! У меня самой сильная энергетика, сама кого угодно могу уморить своим языком, и наказать, наверно, это в нас есть от мамы и бабушки.
- Сама-то сама, но вот от случайностей не застрахуешься, хоть ты и веришь в свой Фэн-Шуй, но бывают исключения.
- Но не в моем случае! Значит, все действительно будет хо-ро-шо, победа, как всегда, за нами! Ладно, повезу я ваши сумки, но меня действительно кто-то «траванул», и как будто специально, вот нутром чувствую! Ну, ничего, я сильная, поднимусь!
Этим днем, почти не вставая, большую часть времени, проводя неподвижно на диване, моя приунывшая персона подумывала о визите к врачу. Но в масштабе Серебрянска, это было проблематично.
Два ведущих специалиста на весь городок, и это, как всегда наши патриоты, всеми любимая Елена Киреева, и всеми уважаемый хирург, Барков, к сожалению, имя которого за эти годы я подзабыла, к своему стыду.
Ну, а сестрица моя внезапно начала творить свои забавные чудеса. Уговорив меня подняться и встать на ноги, еле сдерживающуюся от смеха, она, как древняя знахарка и ведунья, стала, что-то нашептывая из молитвы, слегка сплевывая, стучать, то по полу, то по моей голове. Мне было тяжело стоять, от смеха боль отдавалась по всей спине, но с верой и иронией в душе, я словно вошла в контакт с необъяснимыми явлениями, продолжая,
- Ой, не смеши меня, ты прям как бабка старая, смешная такая, да еще в своей ночной сорочке! Так прикольно, шепчешь чего-то, по башке стучишь, вот блин, еще одна шаманка!!! Шаманка – Шолпанка, не зря тебя в детстве, пацаны обзывали цыганкой!
Мы обе слегка посмеивались над ситуацией, но в душе мысленно верили, это обязательно сработает, поможет, я, несомненно, встану на ноги! Иначе и быть не может! Меня ждет работа, дом, Руслан, и мой Томск!
Чуть стало получше, и мы все же направились с сестрой в единственно оставшуюся больницу, в старом здании, построенном еще в далекие пятидесятые годы.
Елена Евгеньевна, как и обычно, заулыбалась всем моим предположениям, уверяя, что с моими почками все в норме. И она, конечно, может быть как медик, не верила, в разного рода наговоры и чудеса, поэтому предложила мне перед дорогой провести более-менее хоть частичное лечение, и обязательно уколы, ответственность за которые предстояло «нести» моей сестрице. Я все ни как не унималась,
- А ты хоть умеешь их делать, а то воткнешь иглу, и куда бежать!?! Я же потом тебя в угол поставлю! И мы обе весело смеялись.
Как это не досадно бывает, но все - же первый блин комом, как и предполагалось.
Вечером, уже после визита к специалисту, прикупив все необходимые аптечные «боеприпасы» и принадлежности, мы приступили к активным действиям. Первая инъекция, как и ожидалось, и в шутку, и в серьез, оказалась неудачной. Толи игла не туда попала, толи резко введен раствор – куда бежать от ломящей боли, я и сама не знала. От моего сумасбродного крика и брани, наверно вздрогнули бы и соседи. А после этой «гистаповской» процедуры, пришлось еще долгие часа три съежившись, отлеживаться, в шутку поругивая сестрицу,
- Вот морда, это ты специально, встану, и побью тебя…
А та, еле сдерживая свой смех, хваталась за живот.
Уже глубокой ночью меня охватил крепкий сон. Рядом, на раздвинутом диване, присоседившись с краю, сидела тихо Шолпан, увлеченно посматривая свои фильмы по телевизору.
Мгновение… Сестра зачем-то поднимается резко на ноги, без задней мысли, перевешивая центром тяжести на угол дивана, и …спрыгивает. Ну а я, на тот момент лежавшая как раз с края, не понятным образом, в долю секунды, лечу всем своим непослушным телом в низ, на пол, в «свободном полете», ни чего не понимая, ни чего не предпринимая. Финал комедийной сцены мне предстал таким образом, что хотелось очень ругаться, но было смешно: стоит моя сестрица в полусогнутом состоянии, от смеха и нелепости остановиться не может. Я лежу на полу, в позе неожиданности, не травмировано - десантированная, но в самом безысходном и беспомощном состоянии, ни чего не понимая.
- Ты чего сделала, ты зачем меня уронила!?! А сама даже двинуться не могу, так и продолжаю лежать. – Давай, теперь поднимай меня!