Закон чувств

В этот вечер я могу побыть ленивой, поэтому я ничего себе не готовлю.  Достаю из пакета уже приготовленную лазанью, которую осталось только разогреть, и ставлю ее в микроволновку. Включаю чайник и делаю себе легкий салат. Когда лазанья разогрелась, я выкладываю ее на тарелку, чтобы не есть из пластмассовой посуды, и украшаю ее листочками зелени. Ставлю свой ужин на поднос и иду в комнату. Там выбираю комедию и начинаю ее смотреть. В этот момент я чувствую безумное спокойствие. Я специально выключаю звук на телефоне, чтобы меня никто не тревожил. И на душе хорошо от того, что это дело я выиграла. Говорю сама себе, что я молодец, и допиваю кофе. Плетусь на кухню за вином. У меня оставалась еще открытая бутылка, поэтому я решаю допить ее. Наливаю себе полный бокал, еще раз проговариваю про себя тост, и делаю два больших глотка.

Фильм уже подходит к концу, когда в мою дверь звонят. Кажется мне, что это Макс. Но я не спешу открывать. Я веду себя тихо, свет у меня везде выключен, шторы плотно закрыты, поэтому он может подумать, что я сплю. Или меня нет дома. Решаю поискать свой телефон, но пропущенных звонков я не нахожу. Тогда мне становится интересно, кто же стоит за дверью. Я мелкими шажками добираюсь до прихожей, очень тихо прислоняюсь к двери и смотрю в глазок, но никого не вижу. Звонок раздается снова, и от резкости этого звука я вздрагиваю.

- Кто это? – спрашиваю я.

Тишина.

- Молчанию я дверь в любом случае не открою, - добавляю я.

- Что там насчет домашней кухни? – спрашивает Макс.

- Боже мой, Макс, уходи.

Но я слышу, что он никуда не спускается.

- Макс, давай. Я занята. Я же сказала тебе, не на этой неделе точно.

- А я не могу больше ждать.

Я закатываю глаза, но говорю, что все равно не открою. Пусть хоть всю ночь трезвонит и спит под дверью.

- Я никогда не сплю под дверьми женщин, - гордо заявляет он, а я смеюсь.

- Скажи, тебе нравится, когда тебя отшивает девушка? – спрашиваю я.

- Меня кто-то отшил? – удивляется он.

- Ну, в прошлый раз я выгнала тебя из своей постели, сейчас не пускаю на порог квартиры. Разве не бьет по самолюбию?

- Да, и за это я тебя ненавижу. Но у меня есть желание, которое ты обязана выполнить.

Чертово желание.

- Макс, если заглянет Рома и увидит тебя в моей квартире, он не поймет, - пытаюсь оправдать свой отказ я.

- Он застал меня в твоей постели, - фыркает Макс.

- Да, но у нас тогда ничего не было. Ни с тобой, ни с Ромой.

- Как будто сейчас у вас все серьезно? – спрашивает он.

- Не собираюсь с тобой это обсуждать.

- Как скажешь. Тогда я пойду. Завтра увидимся.

То есть? Мне так легко удалось от него избавиться? Ничего не понимаю.

Отправляюсь снова в комнату и допиваю вино. Уже одиннадцатый час вечера, поэтому нужно ложиться спать.

Утром я просыпаюсь с ужасной головной болью. Как будто кто-то гвозди забивает мне в макушку. Я со стоном встаю с кровати и иду в душ. После душа выпиваю две обезболивающие таблетки. Мне даже руки не поднять, чтобы привести в порядок голову, но я делаю это через силу. К тому времени, как я выхожу из дома, таблетки начинают действовать, что не может не радовать. На работу я приезжаю уставшая, но хотя бы могу передвигаться. Захожу в приемную к Лизе и прошу у нее кофе. Она протягивает мне чашку. В приемную, запыхавшийся, заходит Максим. Снимает пальто и подает Лизе, чтобы та его повесила. На меня не смотрит.

- Доброе утро, Максим Олегович, - говорю я.

- Я теперь тебя буду каждый день у себя в приемной наблюдать?

- Макс, ты чего? – я удивлена резкостью в его голосе.

- Ничего, Плясовская. Вали в свой кабинет и нанимай себе секретаршу, которая будет варить для тебя кофе.

Я ошеломлена. Хлопаю ресницами, как дурочка, и впервые не нахожу, что ответить. Максим скрывается в своем кабинете. Мы с Лизой переглядываемся и пожимаем плечами. Даже разбираться не хочу, что у него случилось. Обиделся, наверное.

Его перемены настроения не дают мне покоя почти до самого обеда, но я не подаю вида. Беру папку с делом Даши и отчет о пройденном слушании и направляюсь в кабинет к начальнику. Стучусь три раза, а потом открываю дверь. Анатолий сидит за своим столом и с улыбкой встречает меня.

- Я уже слышал, какое дело ты вчера провернула. Поздравляю. Вот теперь узнаю Мариночку.

Анатолий пожимает мне руку. Я улыбаюсь и передаю ему отчет. Он бегло просматривает его и еще раз меня хвалит. А затем говорит то, отчего у меня мурашки по коже пробегают:

- Может, Джеку сообщить? Пусть порадуется за свою бывшую сотрудницу?

Клянусь, я побледнела. Головная боль вернулась с новой силой, и я с трудом удержалась на ногах.

- Марин, ты чего? Не буду я звонить ему, я же пошутил. Марина, ты нормально себя чувствуешь?

Анатолий берет меня под руку и сажает в кресло, потом наливает в стакан воды и протягивает мне. Я выпиваю содержимое стакана полностью.

- Тебе плохо? – спрашивает босс.

- Уже лучше. Спасибо.

Я встаю, чтобы уйти, но меня догоняет голос Анатолия:

- Марин, покажись врачу.

Я киваю. Иду в свой кабинет и вспоминаю, что там говорил мой начальник про Джека? Сообщить ему? Меня до сих пор передергивает только от той мысли, что Джек вновь услышит мое имя. Когда я убежала от него, до меня доносились слухи, что Джек словно озверел. Конечно, пережить потерю своей любимой игрушки, жизнь которой ты испортил до неузнаваемости, не каждому под силу. Но я горжусь собой, потому что мне удалось вырваться от него. И если мне кто-нибудь хоть раз напомнит про моего бывшего начальника, клянусь, я что-нибудь сделаю этому человеку!

Моим мрачным мыслям приходит конец, когда у кабинета я сталкиваюсь с Ромой. Обеденное время, поэтому он решил за мной зайти.