Страница 81 из 98
Однажды захотев все бросить, он вновь вернулся к себе домой, в Казахстан, но прожив там чуть менее месяца, понял, что в родном городе делать больше нечего. Работы нет, деньги закончились, а сидеть на шее у матери не было желания, да и совесть не позволяла. Взвесив все и обдумав, Женя затосковал вновь по России, и сестра моя, поняв грусть в его душе, благословила сына вновь, понимая, что это единственный выход в сложном создавшемся положении.
Вернувшись назад, в Томск, Женька словно ожил. Но тяжелая работа очень изматывала его, отсутствие своего угла, угнетало. Дни проходили бесцельно, иногда брала обида за не совсем порядочно и соответственно оплаченный труд. Подумав и приняв к сведению мои советы, Женька решил принять Российское гражданство, на оформление которого не всегда хватало времени. Эту роль на себя взяла я, подолгу выстаивая в очередях, оформляя и заверяя, нужные ему документы и справки. Результат был не за горами. Впереди у Жени новые грандиозные планы и цели. Все еще только впереди, успеха тебе в твоих творческих начинаниях, забияка-парень!
Близилась зима. Я со дня на день ждала возвращение из Армии своего Солнышонка, очень переживая за его обратную дорогу. За время службы Руслана, неоднократно обращаясь к главнокомандующему ВС РФ, как одинокая мама, просила о переводе сына на службу по мету жительства, переживая за его судьбу. Но я не согласна с теми, кто придумал это зловещее название, мать-одиночка! У меня есть сын, и я уже не одинока!
В ответ на мои запросы в Москву, приходили убедительные и вполне вразумительные ответы от главнокомандующего Тихоокеанским флотом, тут уж я была бессильна, закон был не на моей стороне. Но от обиды, скандаля с местными военкомами, конечно понимала, что свой долг надо выполнять, кто-то должен защищать рубежи Отечества. Очень жаль, что не все этого хотят и понимают, особенно беззаботные детки, разбалованные беспечностью своих родителей. Так вот, ворча и страдая, я все же признала, что эти два года испытаний в чем-то, принесли свой положительный результат. Мы с Русланом забрасывали друг друга письмами каждую неделю, я как малый ребенок, шла от главпочтамта всегда с кучкой писем, радуясь, кривляясь и мысленно пританцовывая.
Однажды, вернувшись, домой с работы усталой и разбитой, сразу прилегла на диван, ничего делать не хотелось, тянуло вздремнуть. Мой сон нарушил уже поздний звонок в дверь. Немного сонная, почти ничего не понимая, приближаясь к двери, вдруг почувствовала, что за дверью стоит мой Руслан. Открыв дверь, я была просто счастлива, что мой ребенок вернулся, стоит рядом, промерзший, и смотрит добрыми глазами. Тихо обняв его озябшего и продрогшего, чувствуя себя на вершине счастья, лишь простонала: «Родной, мой», и слезы радости текли по щекам.
Мой малыш вновь со мной. Почти с самого порога, раздеваясь на ходу, Руслан пытался восполнить, поедая, не достающие во время службы сладости, запихивая в рот одну за другой конфеты и шоколад. Успевая при этом излагать массу информации и за одним, расспрашивать и слушать меня. Проговорили мы почти до утра.
Впереди новые заботы и задачи. Решив дать все-таки отдохнуть какое-то время сыну после Армии, мы одновременно подыскивали подходящую для него работу. Сменив паспорт по сроку, нам предстояла задача о постоянной прописке, без которой было сложно устроиться на желаемую должность. Ничего не оставалось, как вновь, набив до отказа полные сумки всевозможными продуктами, мы в четыре руки, шли с просьбой, к знакомой паспортистке, которую коллегой назвать язык не поворачивался.
Наталья беззаботно и открыто, с нагловато-настойчивым хамством, принимала дары, как должное, хорошо понимая последствия своих действий, так как знала, что я являюсь в родственных отношениях с заместителем директора завода, у которого она была в непосредственном подчинении. Но хуже всего было то, что сделку паспортистка добросовестно выполнять сильно-то и не рвалась, старалась тянуть время, от чего мы теряли подходящие варианты при выборе работы. Но Наташе, было глубоко плевать на наши проблемы, похоже ей близок был принцип - «Кто хочет взять от жизни слишком много, пусть не боится ни людей, не Бога…».
Наконец, когда все формальности были уже позади, я все же попыталась убедить сына попробовать свои силы и возможности в автосервисе, где проработала к тому времени уже более года. После положительного разговора с хозяином фирмы, Руслан, 24 января вышел в свой первый, после Армии день на работу. Это был его день рождения, о котором он вслух говорить не хотел. Тем не менее, я была очень рада за него, поздравляя с утра с днем Ангела и желая огромного счастья. Чуть позже мы вместе бодро и уверенно шагали навстречу новому дню, новым делам.
Наш автосервис находился рядом с общежитием, с которого начинались наши приключенческие скитания в 97 году. Поэтому, встреча с прошлым, настроила на ностальгические воспоминания.
Мне нравилась моя работа. Я чувствовала себя на своем месте. Но глядя на Руслана, далеко не веселого и понурого, приходящего на обед одним из последних, не с особым аппетитом и настроем к приему пищи, понимала, что ему здесь плохо, это не его место, не его мечта. А сказать об этом вот так сразу он не может, но то, что работа ему не по душе, видно и не вооруженным глазом. Так прошел месяц, в течение которого состоялась мимолетная встреча с Женькой и его отъезд в Серебрянск к матери. К тому времени в автосервисе освободилось место ночного сторожа, при небольшой зарплате. Но от подработки Руслан отворачиваться не стал, понимая наше финансовое положение. А в одну из пятниц, по которым выдавали зарплату, он сообщил мне, что с работы уходит, и это окончательно. Спорить мы не стали, при этом подработка осталась на время за ним.