Страница 8 из 31
**
На следующий день.
-Надежда Олеговна, из Братска факс прислали, - предварительно постучав, в комнату вошел ранее упомянутый Славик, чью бедную спину пыталась утром вспомнить Тихомирова.
-Давай, Слав. – Надежда взяла протянутый мужчиной лист. –Что-то еще?
-Завод в Череповце встал.
-Печи? – спросила, уже догадавшись, что ей ответят.
-Печи.
-Сразу обе?
Ростислав боязливо кивнул, мысленно соглашаясь со Светочкой, которая успела предупредить (не забыть бы купить ей конфет), что «Цербер нынче не в духе».
-Продували?
-Да.
-Плохо, Слава, очень плохо. Еще день простоя – план не выполнят. Чем дыры латать будем?
-Резерв есть, конечно, но… -И почему он всегда начинал мямлить под ее фирменным «тихомировским» взглядом?
- Ладно, держи меня в курсе. Свяжись с Павловым, пусть пошлет им хорошего специалиста. Если у тебя всё, можешь быть свободен.
Не дожидаясь ответа, Надя принялась изучать факс.
-Там еще…
-Ну что еще, Слав? Что ты как барышня кисейная из рукавов костями сыплешь?
-Северный филиал хочет перейти на три и четыре десятых процента углерода.
-Снеслись. Организуй мне видеосвязь с их химиками. Конференц-зал занят?
-Никак нет, Надежда Олеговна.
-Не паясничай. Нашим скажи, чтоб через час собрались там.
-Понял. Надежда Олеговна, там еще векселя…
-Ростислав Игоревич, Вы вообще в состоянии что-нибудь решить самостоятельно?! Или думаете, что за Вами до старости кто-то ходить будет?
-Но ведь векселя…
-Эти вопросы решает только Олег Дмитрич. Обратись к нему.
-Но я думал, что…
-Коронация переносится, Слава. Пашем еще усерднее. Займешь мое место позже. –Тихомирова вертела в руках карандаш, о чем-то глубоко задумавшись. - А, может, и не займешь. Что-то стал ты меня расстраивать в последнее время.
-Я могу идти?
-Беги, Форрест, беги.
Ростислав Игоревич Паперный, тридцати пяти лет отроду, молниеносно выскочил за дверь. Прислонившись к той спиной, принялся обтирать вспотевший лоб бумажным платком, который предусмотрительно брал с собой каждый раз, когда ему предстояла встреча с Тихомировой.
Записывая в ежедневник список указаний, Славик внезапно пришел к выводу, что не родился еще тот мужик, который по собственной воле согласился бы жить с ней рядом. Такая пережует и не подавится.
Выпроводив зама, Надя устало положила голову на сложенные руки, плюнув на злополучный факс. Уже и на подчиненных срывается. А всё потому, что когда ей Славик про углерод талдычил, в мозгу выстроилась вполне логичная цепочка: углерод-кислород-нехватка кислорода- кислородное голодание. Зацепившись за последнее словосочетание, память услужливо подкинула такииие картины, что захотелось тотчас провалиться сквозь землю. Кажется, она что-то такое говорила Максу, мол, прекрати меня целовать, ирод, а то скоро кислородное голодание начнется. На что Максим чужим, непривычно-хриплым голосом заявлял: «тогда это самый прекрасный способ умереть», продолжая ее целовать.
За что ей такое наказание? Не помнила ведь ничегошеньки о прошлой ночи, так зачем было подсовывать такую крысу? Что за бунт против собственного организма?
Нет, работник из нее сегодня никакой. Вот проведет совещание и в кои-то веки уедет домой раньше полуночи. И не домой даже. К Верке - та всегда могла ее успокоить. Да, решено. Интересно, у нее с зимы остались еще огурцы соленые? Сейчас бы рассольчику…
***