Страница 5 из 31
Вера уже давно не спала, хотя всеми силами старалась ничем не выдать своего состояния. Никита сидел чуть поодаль на полу, подкидывая в огонь небольшого камина дрова с подставки. Он не старался приглушить свои действия, отчего Тихомирова пришла к выводу, что ее раскусили.
-Что ты имел в виду, когда сказал, что дважды допустил одну и ту же ошибку? – Девушка как раз прокручивала в голове их недавний разговор, отчаянно пытаясь понять, почему так легко позволила этому мужчине в очередной раз сломать свою жизнь.
Никита ухмыльнулся и резво поднялся на ноги.
Подошел к прикроватному столику и разлил в бокалы бордового цвета вино, которое, по всей видимости, принес, пока она действительно спала.
Вера пошевелилась, удобнее усаживаясь в кровати, отчего потревоженная нога выстрелила острой болью, отголосками разлившись по всему позвоночнику. Девушка скривилась, вовремя не справившись с эмоциями. Глупо было надеяться, что Кит не заметит. Заметил. Нахмурился. Подошел ближе и, чуть приподняв Веру, подложил ей под спину подушку. Усевшись, принялся массировать конечность, не обращая ни малейшего внимания на сопротивление с ее стороны. Он не жалел ее, слегка поглаживая, а во всю силу разминал икроножную мышцу, заставляя застывшую кровь быстрее бежать по венам. Вере было неудобно и неприятно, что он видит жуткий шрам, изуродовавший нежную кожу от колена до самой пятки. Странно, папа ведь предлагал ей сделать косметическую операцию, чтобы шрам стал не таким заметным. Так нет же. Уперлась. Хотела постоянно лицезреть живое напоминание о том, чего она лишилась. Глупая. Но Вера, сколько бы ни вглядывалась в лицо Айзенберга, не находила там отвращения. Его там не было и в помине. Даже разозлилась на него за этот своеобразный разрыв шаблона. А уж когда Никита Сергеевич принялся целовать каждый ее пальчик, так и вовсе выпала в осадок. Уже и о вопросе своем забыла, и о боли в ноге… А вот он, как оказалось, помнил.
- Я приезжал к тебе в больницу, как только узнал об операции. Чуть сам на операционный стол не отправился, пока доехал. Думал, собственными руками придушу гаденыша за то, что уронил тебя.
-Эдик не виноват, никто не виноват, просто так сложилось.
-Вот я бы ему ноги-руки оторвал, и тоже сказал бы, что «так сложилась». Не перебивай меня, малявочка, и так мысли рядом с тобой в кучу не собираются.
Дождавшись от девушки кивка, продолжил:
-Я ж, Вера, практически сразу понял, что вся эта канитель со свадьбой была ошибкой. Через месяц где-то. Только из-за упрямства отказывался признавать. А тут Олег позвонил, сказал, что ты…- Никита оторвался на мгновение и прошелся поцелуями по всей длине уродливого шрама. Нет, правильно она сделала, что не свела его.
- Ну, всё, думаю, судьба сама знак дает. Захожу я, значит, в палату весь такой воодушевленный, а там ты…и он.
-И что? – Вера в самом деле не понимала, что его остановило.
-Это сейчас я понимаю, что надо было набить ему морду, взять тебя в охапку и увезти куда подальше, пока пыль не уляжется. А тогда…ты пойми, малявочка, я смотрел на него и сравнивал с собой. И по всем пунктам ему уступал. Молодой, перспективный, здоровый, и смотрит на тебя так же, как смотрел я. А что я мог тебе предложить?
-Себя. – Вера уже едва сдерживала подступающие слезы.
-А зачем я тебе такой нужен? Ты знаешь, что я сидел? – Кит разозлился и встряхнул ее за плечи, будто приказывал одуматься.
-Знаю. Папа рассказал. Но ведь мне было всё равно! Это ничего не значило!
-Что бы я тебе дал? Меня когда выпустили, оказалось, что бизнес уже давно на моего зама переоформили, а когда я туда сунулся, ясно дали понять, что ввязываться в заранее проигранную войну не стоит. Тем же вечером дом дотла спалили, я у соседа был, бухал, оттого и жив остался. Ближайшим рейсом в Гамбург вылетел, там родственники жили, где с твоим батей и познакомился. Мы когда с тобой впервые увиделись, я только-только на ноги начал вставать, и то, только с помощью Олега. Не известно еще, как бы он отреагировал, если бы я начал к тебе клинья подбивать. Это только в сказках с милым рай в шалаше. А я тебе всё хотел дать, понимаешь, всё!! Мир к твоим ногам положить, Луну с неба достать, чтоб в бриллиантах купалась! Зачем я был тебе нужен в восемнадцать лет? Тебя в Большой звали, все стороны света открыты, а я?
Слезы уже вовсю лились из Вериных глаз. Господи, как же нелепо и глупо! Потерять столько лет! Столько любви и счастья! Да у них бы уже дети в школу могли ходить!
-Глупый, какой же ты глупый, Никита Сергеевич! На кой черт мне твои бриллианты? И Луну свою туда же засунь!! Мне ведь ничего от тебя не было нужно! Ни-че-го, слышишь? Только ты. Какой угодно: бедный, богатый, здоровый, больной, босой! Какой же ты идиот!!
Она начала вздрагивать, а он крепко прижал ее к своей груди, не успокаивая, а давая понять, что разделяет ее боль.
-Идиот, Верочка, признаю. Я ж это сразу понял, как домой вернулся. Хотел с Дашей поговорить о разводе, а она огорошила…Алиска уже была на горизонте…
Вера внезапно подумала, как же несправедлива жизнь. Ни в чем не повинные дети болеют, последние мрази живут припеваючи, а двое любящих людей так и не смогли быть вместе.
Никита принялся укачивать ее на руках, как ребенка, понимая, что обрушивает на нее в эту минуту слишком многое. Запел, хотя никогда не обладал особыми вокальными данными. Просто шло откуда-то из глубин, без его желания.
Sometimes I think you are just too good for me.
You give me the sweetest taboo-
That’s why I’m in love with you.
I’d do anything for you
I’d stand out in the rain
Anything you want me to do
Don’t let it slip away.
You give me the sweetest taboo
That’s why I’m in love with you.