Тихомировские девочки

Любаву больно толкнули в плечо. Беспроводной наушник с льющейся оттуда бессмертной музыкой Вивальди вывалился из уха и неслышно упал на пол, закатившись за соседнее кресло. Дааа, это вам не бизнес-класс. Но что поделать, если сотрудники аэропорта что-то напутали с билетами, а свободных мест в привычной части самолета не нашлось? Ругаться и биться за правду Люба не умела. Как и отстаивать свою точку зрения, если это, конечно, не касалось творчества. В работе свое мнение она отстаивала руками и ногами и не боялась показывать зубки.

-Девушка, вы что пить будете? Стюардесса уже пятый раз к вам обращается. - Подал голос ее сосед справа. Как раз тот, что бесцеремонно прервал ее сеанс музицирования. Собственно, именно от этого мужика она и пыталась абстрагироваться. Слишком уж навязчивым был его парфюм, как и он сам, впрочем.

Любе, остро реагирующей на резкие запахи, было невероятно тяжело переносить его присутствие рядом с собой. Что говорить о нем, если она даже на себе любой аромат духов чувствовала?

-Просто стакан воды. – Проговорила на чистом английском, стараясь дышать через раз.

Сверх улыбчивая девушка передала Любе наполовину полный пластиковый стакан чуть теплой воды. Брр. Где её «Перье» с кусочками льда и долькой лимона?

Любава не была снобом, но собственный комфорт и удобство ценила во всем. Тем более, что качество подобной жизни была в состоянии оплатить.

Тихомирова нехотя отпила из стаканчика воду, только чтобы смочить пересохшее от сухого воздуха самолета горло, и принялась разглядывать сидящих на соседних креслах людей.

Творческие люди ищут вдохновение в чем угодно – будь то красивый пейзаж или пронзительная мелодия. Люба же находила его в людях. Харизматичный бариста в кофейне, напомнивший ей молодого Марлона Брандо, продавец мороженого в парке в ярко-желтом берете крупной ручной вязки, прогуливающийся импозантный старичок со степенным далматинцем на поводке. Все они сделали свой вклад в ее ювелирные изделия. Наверное, именно поэтому знающие люди утверждали, что в каждом ее творении есть душа. А как она может в них отсутствовать, если у каждого имеется живой прототип?

Люба как сейчас помнила свою первую работу. Всё началось с эскиза. И «виновна» в том была ее сестра Вера. Однажды возвратившись домой после учебы, Любаша побежала в подвал – место, где был оборудован тренажерный зал для домашних занятий балетом. Папуля сделал Вере такой подарок на пятнадцатилетие. Едва войдя в комнату, девушка остановилась, как громом пораженная, от представшей пред ее глазами картиной. Ее сестра занималась. Собственно, занятие абсолютно обыденное для танцовщицы. Но именно в эту минуту Любава почему-то особенно ярко представила картину, которую должна передать на бумаге. Изящная балерина с точеной лебединой шейкой и невесомой воздушной пачкой светло-розового пастельного оттенка. Кого волновало, что Вера занималась в потертых старых легинсах, если Любино воображение уже дорисовало недостающие детали? Кончики пальцев покалывало щекотанием от желания взяться за карандаш. Что она и сделала.

На момент создания первого эскиза Любаве было тринадцать. Через три года она дала рисунку жизнь. Куколка была выполнена из прозрачного горного хрусталя и розового кварца. С последним Люба знатно повоевала. Камень, который славился трудностями в работе с ним, артачился и всё никак не хотел передавать так необходимую работе легкость. Но маленькой девочке удалось победить каменное своенравие. Так родилась ее первая серьезная работа.

Когда Любава завершила свой шедевр, Вера уже давно ушла из мира балета в связи с серьезной травмой. Оттого настолько символичный подарок стал дня нее вдвойне ценнее. Ватрушка рыдала, поглаживая искусно вылепленные части тела куклы.

Любушка вручила сестре подарок со словами:

«Я всегда буду видеть тебя такой. И все окружающие тебя люди видят в тебе это, невзирая на отсутствие балетной пачки»

Тогда Вера взяла себя в руки и решилась, наконец, открыть свою школу танцев для деток. Пусть и с папиной помощью.

Еще через год из Лондона вернулась Надежда. На возвращение Люба преподнесла сестре кусок «тигрового глаза» - камня, который считался преимущественно мужским. Но у творцов, как известно, свои причуды. Так и у младшей Тихомировой. Именно этот камень, на взгляд Любавы, как нельзя лучше подходил ее сильной характером сестре. Неограненным куском он казался исключительно простым обывателям. Потому что камень, невероятным градиентом ласкающий взор, был совершенно целостным с точки зрения передаваемого образа. Острые грани, скошенные к низу углы и многослойность – всё это создавало впечатление течения в нем жизни. Надя была в восторге.

Папуле на день рождения Любава создала печатку из стали с идеально ровной и гладкой поверхностью, в которой, при желании, можно было увидеть свое отражение.

А маме девушка подарила на восьмое марта ошеломительной красоты ожерелье из граната и изумруда. Два ярких цвета, причудливо переплетаясь, выглядели просто изумительно. А изумруд, ко всему прочему, прекрасно гармонировал с цветом маминых глаз, оттеняя их.

И только одну близкому человеку в своей жизни Люба никак не могла подобрать правильный камень. Она перепробовала кучу материалов, как простых минералов, так и полудрагоценных камней, но ни одному из них не удалось правильно передать сущность и характер ее Петра.

Конечно же, увлечение Любы было не только редким для девушки ее лет, но и значительно дорогим. Однако, ее семья могла себе это позволить, за что Любава была им искренне благодарна. Учитывая, что девочка росла нелюдимым интровертом, которую не привлекали материальные блага, будь то одежда от именитых дизайнеров или дорогие путешествия, это был идеальный вариант. А уж Олег Тихомиров для своей поздней младшенькой дочери готов был доставать самые редкие экземпляры. Что он и делал, тратя огромные суммы денег на аукционах, а иногда и пользуясь услугами «черного» рынка. Улыбка дочери стоила каждого потраченного доллара.