Лорд 3

Но это всё уже давно прошедшие дела.

— Стойте, — вновь сказал Фридрих. — Я вас соберу сам. Александр, ты тоже стой.

Если бы поблизости оказались враги, то они сначала вволю повеселились над немецкими солдатами, а потом легко их перебили бы. Фридриху так и не получилось собрать всех вместе. Для этого группе пришлось поддаться колдовскому помутнению и отойти от невидимой и неосязаемой стены. Лишь оказавшись за пределами странного воздействия, мужчины собрались вместе. Несколько минут потратили на то, чтобы прийти в себя, проклясть своё командование, шпаков из аненербе и найти решение. Точнее, проверить идею. Уйти назад они и не помышляли, хотя все, кроме Фридриха мысленно желали этого. Но лозоходец сообщил, что может вывести группу к невидимой стене или вовсе к источнику внушения, которое заставляет уходить с нужного пути и водит кругами.

«Пустить бы тебе пулю в лоб, да нельзя. Не в этой операции, где любое происшествие станут изучать под микроскопом», — зло подумал Густав, смотря на своего подчинённого с тщательно скрываемой злостью. Всей душой обер-лейтенант желал оказаться как можно дальше. Вот только не выполнить приказ не мог. При всём при этом он понимал, что если дело дойдёт до выбора между жизнью и душой, то он наплюёт и на воинский долг, и на желание жить.

Фридрих теперь шёл самым первым, держа рамки из чёрной бузины. За ним шагал Александр, крепко держась за ремень портупеи коллеги. А за его детали экипировки держался фельдфебель. Точно также поступали прочие солдаты. Последним «вагончиком» был Густав.

— Лучше закройте глаза, — посоветовал товарищам старший лозоходец. — Так будет проще бороться с мороком. Главное, не выпускайте ремень, за который держитесь.

— Так нас простой палкой забьют, — пробурчал Ян. В правой руке он крепко стискивал рукоять «вальтера» с прибором для ослабления звука выстрела. Левой плотно сжимал ремешок на ранце фельдфебеля.

— Не кричи, тогда не забьют, — ответил ему лозоходец.

Фридрих испытывал те же ощущения, что и все солдаты группы. Но бороться с чужим внушением ему помогала сосредоточенность на рамках-лозах. Мало того, если бы его осмотрел какой-нибудь опытный маг, то сказал бы, что бывший сотрудник уголовной полиции имеет природное сопротивление к ментальной магии, а ещё чёрная бузина является его «родным» деревом. Оба этих фактора сейчас помогали ему успешно сопротивляться воздействию рунных камней.

Рамки в руках Фридриха застыли, указывая на одну точку впереди. Стоило ему хотя бы на полшага уйти в сторону, как они резко меняли своё направление. Момент, когда группа оказалась у стены, он ощутил каким-то внутренним чутьём. Мало того, рамки-лозы из бузины чуть ли не согнулись под прямым углом, указывая на особенное место под его ногами.

— Мы на месте, держитесь, нужно кое-что проверить, — тихо сказал он и несколько раз ткнул носком сапога в матерчатом чехле в рыхлую влажную землю. После нескольких ударов показалась острая верхушка небольшого камня.

— Дева Мария… — вновь зашептал немецкий солдат свою молитву. У остальных сил не было ни на что. Им казалось, что они то падают вниз, то резко поднимаются вверх, то их толкает вправо, то влево, то земля под ногами начинала кружиться. Подводило и зрение, показывая то, чего не было. Так солдатам чудилось, что им в лицо упираются острые сучки и ветки, а под ногами овраги и промоины, зато слева есть чистая и просторная тропинка. Чтобы не свернуть на неё и ломиться сквозь «заросли» они использовали всю силу воли, забыв обо всём, перестав контролировать окружающее пространство и высматривать врагов. Да что там, сейчас самыми страшными врагами стали собственные чувства и тело.

Фридрих выпустил рамки из рук и упал на колени. Стащил ранец и достал из него деревянную коробку из граба, покрытую изнутри слоем серебра, а снаружи железом, которое было вручную выковано из железных вериг какого-то монаха из древнего германского монастыря. Не известно, что именно помогло из всего вышеперечисленного, но стоило камню в виде маленькой пирамидки оказаться в коробке, как давление существенно уменьшилось. Солдатам чудесным образом повезло, что те, кто делал тару угадал с размерами. Неизвестно, как камень повёл бы себя, окажись между стенками и крышкой зазор.

— Уходим, живо, — скомандовал Густав, как только в его голове прояснилось. — Могут появиться хранители камня.

*****

Удача улыбнулась ещё одной специальной группе немцев. В неё вошли только военные. Даже лозоходцы оказались из числа военнослужащих войск СС, отобранных для обучения по особой программе, созданной аненербе.

— Стоп, фашисты, вы дошли, куда хотели, — раздался довольный и злорадный голос. Причём, свою фразу невидимый незнакомец произнёс на чистейшем немецком языке.

Семь солдат резко остановились и ощетинились оружием во все стороны. Лозоходцы бросили свои рамки на землю и схватились за автоматы, висевшие до этого на груди. В ответ раздался глумливый смех.

Тр-р-р, трр-р-р, трр-р-р!

Пара очередей была выпущена на звук, но пули явно прошли мимо. В ответ раздался одиночный выстрел из пистолета, уменьшивший численность отряда на одного бойца.

«Меткий», — мелькнула мысль в голове гауптшарфюрера Кронкхе, увидевшего пулевое отверстие точно в переносице лозоходца, павшего первым в стычке. — Гранаты не использовать! — быстро крикнул он, увидев, как один из его людей схватился за деревянную ручку М-24.

И вновь раздался смех, а потом ещё один выстрел, который прозвучал из совсем другого места, не там, где миг назад веселился невидимка.

— Шайзе, — сквозь зубы выругался солдат, стоящий на одном колене рядом с гауптшарфюрером, когда справа от него медленно повалился тот, кому не дал использовать гранату Кронкхе. — Нас сейчас так перебьют.

— Нас и так перебьют, если мы не перехитрим этих варваров, — совсем тихо ответил ему унтер-офицер. Затем он поднял над головой свой МР-28, а затем демонстративно отбросил его подальше от себя. После чего вынул пистолет и отправил следом за пистолетом-пулемётом. — Эй, предлагаю сразиться, как настоящие мужчины. Лицом к лицу, только руки и клинки, как сражались наши предки. Или вы настолько трусы? — а затем негромко приказал своим подчинённым. — Бросьте автоматы и пистолеты, — и уже едва разбираемым шёпотом добавил. — Держите под рукой гранаты, но не спугните этих тварей раньше времени.

Стоило ему замолчать, как на чёрную прошлогоднюю листву полетело огнестрельное оружие группы. Несколько солдат бросили гранатомётные сумки, но при этом их расстегнули и постарались, чтобы «карманная артиллерия» выпали из них. Предохранительные колпачки ещё раньше солдаты почти полностью открутили. Сейчас их можно было сдёрнуть, просто сильно сдавив пальцами и потянув на себя. При себе немцы оставили только кинжалы, а пара человек ещё и гранаты, будто случайно забыв последние. С другой стороны, граната — это не автомат, к ней и отношение совсем другое даже у ветеранов. Её так сходу не используешь, у противника всегда будет время среагировать.

Избавившись от автоматов и пистолетов, солдаты группы встали плечом к плечу. Внутри каждого сидел страх. Но кто не боится?

— Так вы сразитесь, или перестреляете нас из кустов, как трусливые бабы? — вновь крикнул Кронкхе.

— Не пугай их ещё больше, — подал голос один из солдат группы. — Они сейчас юбки стирают. Да, унтерменши?

В ответ слева и справа зашуршали кусты, выпустив двух молодых мужчин в гражданской одежде. До этого гауптшарфюрер готов был поклясться, что там невозможно укрыться никому, всё-таки, весна ещё, почки только-только выпустили узкие листочки, а многие деревья ещё стоят почти голыми. Русские партизаны, показавшиеся на глаза немцам, были отлично сложены, отличались немалым ростом и смазливым лицом, в котором проскальзывали слишком жёсткие черты, звериные. Одеты легко, совсем не по сезону: штаны, яловые сапоги с короткими голенищами, рубаха из плотной ткани со стоячим воротником, а поверх неё волчья безрукавка, опускавшаяся чуть ниже поясницы, чуть короче спереди, чем на спине. Голова у обоих была непокрыта, и свои длинные светло-русые волосы русские стянули узкой лентой на лбу. Уши… гауптшарфюреру показалось, что они выглядели немного иначе, чем у людей, но хорошо разглядеть их не давали волосы.