Лорд 3

— Брось, Ян, — ответил ему его товарищ с фельдфебельскими нашивками. — Подумаешь, три яруса. Зато посмотри на бельё. Всё же новое, хрустящее, а одеяла? — он наклонился и поднял за уголок одеяло с ближайшей кровати. — Это не затёртые портянки, которые нам всучивали интенданты под видом одеял. И кормят отлично. Даже красное вино дают.

— Ага, кормят. Как на убой.

— Ты бы поаккуратнее с такими словами, унтер, — тихо сказал один из солдат, устраивающийся на кровати рядом с их парочкой. — Последняя проверка будет в этом месте. И, боюсь, что отсюда нас не вернут в свой полк, а прикопают в секретной могиле.

Ян глянул зло на говорившего, но решил воздержаться от ответа. Боялся сорваться и наговорить лишнего. И ведь не приструнить этого шутце, даром, что сам носит унтерские нашивки. Им сразу после появления на базе объяснили, что в их отряде нет деления по званиям, которые они успели получить ранее. И рядовой, и обер-лейтенант равны — товарищи друг другу. Правда, от привычного воинского обращения и подчинения старшему группы их никто не избавлял. Товарищи товарищами, но дисциплина на первом месте.

— Он прав, Ян.

Унтер не стал отвечать и своему приятелю. Вместо этого закинул ранец с пожитками в тумбочку, сколоченную из струганных досок, и полез по лесенке на последнюю в ярусе кровать. Плохое настроение у него создало предчувствие скорой трагедии. Интуиция подала первый тревожный сигнал где-то после третьего этапа проверок. Ему бы тогда сойти с «дорожки», но не дала воинская гордость и азарт. Он столько раз ходил в обнимку со смертью, что это стало для него зависимостью. Вот только плохое настроение не зависело от подобного, если так можно сказать, предвкушения, удовольствия от всплеска адреналина, когда или ты, или тебя.

На следующее утро их отряд разбили на восемь групп, во главе каждой был поставлен офицер либо фельдфебель. Старшие на час пропали, а когда вернулись, то принесли с собой ворох исписанных бумаг, фотокарточек и карт. Со всем этим солдатам предстояло ознакомиться в течении двух ближайших суток.

— Они над нами издеваются, Густав? — Ян глянул на командира своей группы, обер-лейтенанта. Он сразу разрешил обращаться к нему по имени, если рядом нет никого из посторонних.

— Ты считаешь, что бумаги с этим грифом и печатями могут быть чьей-то шуткой? — вопросом ответил обер-лейтенант.

— Судя по тому, что прочитал, то запросто, — ничуть не смутился унтер. — Вот, слышите, не я один в это не верю.

Его слова были адресованы солдату из другой группы, сейчас занимающиеся тем же. Чем и они, то есть, листали бумаги и изучали карты. Если с последними всё было нормально, то первые внушали оторопь, смех и возмущение.

— Ты слышал про Ночь вервольфов?

— Нет. Это что-то вроде ночи Длинных ножей? — отрицательно покачал головой солдат.

— Это совсем другое, — офицер покопался в ворохе конвертов и пакетов, вытащил из одного несколько листов бумаги, соединённых скрепкой, и протянул их собеседнику. — Ты ещё это не читал, советую хотя бы бегло ознакомиться. Я лично общался с теми, кто побывал в том русском городке через пару дней после ночной бойни.

Как показали дальнейшие события, ознакомление с секретными документами тоже было проверкой. Из сорока семи человек её не прошли четверо. Куда их забрали никто не знал. Но многие про себя были уверенны, что неудачники, не сумевших сдержать свои эмоции и слишком громко возмущавшиеся о том, что из них делают дураков и шутов, уже лежат под двумя метрами холодной земли. Восемь групп превратились в семь. Кое-кто считал, что это не конец и в итоге состав должен ополовиниться или вовсе командование с чудаками из аненербе оставят две группы, десять человек.

Спустя ещё два дня группы увеличились на пару человек.

— Шпаки, — сказал, как плюнул Ян.

— Это точно, — согласился с ним его друг фельдфебель.

В отдельном строе стояло почти полтора десятка человек в тёмно-серых брюках, кепи и френчах без знаков отличия с охотничьими большими кинжалами в кожаных ножнах с серебряными заклёпками на поясных ремнях. Их поселили в отдельной казарме.

— Фридрих и Александр, оба гражданские, не служили, трудились на ферме ещё полгода назад. Потом были мобилизованы и спустя месяц попали в особый тренировочный лагерь, где их стали учить лозоходству.

— Чему, чему? — переспросил у обер-лейтенанта один из рядовых группы. — Что это?

Вместо офицера ему ответил фельдфебель.

— Это особые мастера, которые могут с помощью двух ивовых веточек найти под землёй родник. Поговаривают, что им и клады доступны. Среди рудознатцев в старину лозоходцы имелись, но мало таких было. Тогда проще было найти руду по внешним признакам, вроде ржавой воды, чем чудаковатыми способами с помощью прутиков, — пояснил солдату он.

— Да, примерно так и есть.

И тут раздался незнакомый голос в нескольких метрах позади обер-лейтенанта.

— Нас учили находить мины с помощью этих прутиков, как вы сказали, — сообщил неизвестный.

Военнослужащие особой группы резко обернулись и уставились на двух мужчин из тех полутора десятков, которых видели сегодня на построении.

— Фридрих Компфф, — резко кивнул один из них и щёлкнул каблуками начищенных сапог. На вид ему было чуть за сорок лет, лёгкая седина посеребрила виски и густые усы. Очень высокий, широкоплечий, тёмно-русый с широкими грубыми ладонями, какие бывают у работяги, познакомившегося с тяжёлым трудом в очень малом возрасте. Взгляд тяжёлый и с некоторым вызовом. Причём вызов он бросал не конкретно солдатам, стоящим напротив, а, казалось, всему миру или любому окружению, в которое он попадал. Ян невольно подумал, что в этом они с Фридрихом немного похожи.

— Александр Лодзе, — представился второй гражданский. Он обошёлся без стука каблуков, просто чуть улыбнулся и кивнул членам группы, как неплохим знакомым. У Александра был средний рост, немного полное телосложение., светлые волосы и голубые глаза. Выглядел не старше тридцати двух лет.

Группа по очереди представилась новым боевым товарищам.

— Итак, для чего вы нам нужны? — задал вопрос Густав, когда с церемониями было покончено. — Вы не солдаты, я это вижу. Ты, — он указал на Фридриха, — больше похож на полицейского и заядлого охотника. Твой товарищ выглядит совсем уж гражданским шпаком.

— Я учитель, — вновь улыбнулся Александр. — Но не в простой школе, а трудился последние шесть лет в военизированном училище для подростков. Преподавал историю и воспитание.

— Да, я служил с двадцати пяти до тридцати семи в полиции, последние четыре года в уголовной, был штурмовиком, участвовал в ночи Длинных Ножей, — спокойно сказал второй лозоходец. — Ушёл в лесные егеря после ранения. У меня до сих пор здесь, — он коснулся пальцем головы повыше правого уха, — сидит пистолетная пуля. Доктора сказали, что любой сильный удар сместит её и всё — смерть на месте. А нужны мы вам для поиска прохода среди той преграды, которая заставляет всех наших петлять. Это не точно, но правильно подобранная лоза в этом должна помочь. Вы же читали секретные документы про те леса, где происходит всяческая дьявольщина?

— Уже проверяли? — поинтересовался Ян, — проигнорировав последний чужой вопрос.

— Когда бы успели? — хмыкнул лозоходец. — Как раз сейчас и будем этим заниматься. Ради этого нас всех здесь собрали.

— Дьявол, — шёпотом ругнулся фельдфебель. Судя по помрачневшим лицам, с ним мысленно согласились и прочие. Было с чего. Даже при проверки новой винтовки или патрона бывает, что случаются человеческие жизни. А тут неотработанная методика среди, по сути, вражеских позиций. Да ещё таких, где больше пригодились бы молитвы и пасторы, чем обычные солдаты, пусть и с серебряными кинжалами.

— С минами, хотя бы, наловчились? — спросил Ян новичков.

В ответ получил характерное кривую гримасу.

— Дьявол, — на этот раз выругался уже сам обер-лейтенант.

На следующий день группы получили оружие. Пулемётов никому не дали, как и обычных винтовок. Зато каждый военнослужащий получил пистолет-пулемёт, пистолет, ручные гранаты. А двое из группы дополнительно обзавелись ручными ракетницами, из которых можно было пускать не только сигнальные ракеты, но и небольшие гранаты. В комплекте к ракетнице шли даже две кумулятивных гранаты, которые с двадцати метров могли прожечь до двух с половиной сантиметров бронестали. Стоит ещё сказать, что всё оружие, кроме ракетниц, оказалось оснащено приборами для глушения звука и вспышки выстрелов.