Провинциалка

— Ничего страшного, — хохотнула в трубку Катя. — Немного похудеть, сидя на такой своеобразной диете, нам не помешает.

Ей хорошо рассуждать, неожиданно для себя обиделась Настя. Катьку родители денежного довольствия не лишали. А у нее сейчас будет лишь зарплата лаборантки и все — больше никаких доходов. Правда, и траты тоже сведены к минимуму. Бензин и тот на папиной заправке будет оплачиваться не ей самой, а родителем. Папенька специально сделал ей такую карту, чтобы легко контролировать, скажем так, перемещения в пространстве своей дочери вместе с машиной. А за съемную квартиру Катькин родитель, весьма тоже небедный, заплатит. И все только потому, что он доверял серьезной и рассудительной Насте, подруге ее взбалмошной дочери. Из-за определенных свойств ее характера родители Катьке даже машину не покупали, опасались, что та въедет в кого-нибудь на первом же перекрестке или вляпается в какую-нибудь неприятную историю. Насте постоянно приходилось одергивать Катю. Особенно ей было неприятно, когда та строила рожи водителям или пассажирам, сидящих в проезжающих мимо них машинах, или показывала им средний палец. Совсем еще ребенок, право слово, а не взрослая девушка и студентка университета. Катьке повезло, позавидовала ей Настя. Хотя почему повезло, Катя всегда училась очень хорошо — школу окончила с медалью и ЕГЭ, в отличие от нее, Насти, сдала блестяще.

А она почему-то решила, что принцессе, как ее величали в классе, дозволено все. А оказалось не все и далеко не все, а она маленькая глупая девочка без единого злотого в кармане, как любил повторять дедушка, а еще обзывал ее «селом», когда у Насти что-то не получалось. Село и есть, провинциалка. Даже путный деловой костюм самостоятельно выбрать не смогла. Купила дешевку. А в итоге юбка мнется, на спине пиджака тоже складки появлялись к концу рабочего дня. Настя разражено повела плечами. Уже два вечера подряд отглаживала и отпаривала костюм, а вечером он опять выглядел, как из секонд-хенда. Но в тех платьях, что Настя привезла с собой из дома можно разве что в клуб пойти, но никак не на работу. Занять у Катьки, что ли, денег на покупку нормального костюма? И как сейчас в ее положении должен выглядеть нормальный костюм…

Настя подала червонец улыбающемуся заправщику. Хорошо, пусть улыбается. Она не терпела мрачные лица и плохо выполняемую работу. Всегда отцу докладывала, как ее обслужили. Могла бы этого и не делать, но либо он, либо дед всегда все равно спрашивали. Настя у них типа инспектором была.

На автомойке посетителей было мало, и ее Пыжик сразу загнали в бокс.

— Помыть, пропылесосить, — сказала Настя молоденькой приемщице.

Она отметила про себя, что та строила глазки работнику за ее спиной, который пришел забрать машину, или подавала ему сигналы, но оборачиваться не стала.

Со стойки взяла несколько потрепанных журналов — все равно делать было нечего, и направилась к диванчику для посетителей. Настя подняла взгляд как раз в тот момент, когда приемщица снова кивнула на плазму, висевшую на противоположной стене. Настя инстинктивно тоже глянула, куда указывала приемщица, и обомлела — на экране была она. Дед, она еще со светлым цветом волос и отец, который что-то вещал без звука.

— Говорю же, — донесся до Насти громкий шепот приемщицы, — это она, дочка хозяина. Или девчонка на нее сильно похожа. В любом случае сделай все в лучшем виде. Таких совпадений не бывает — и похожа, и фамилия совпадают.

Настя улыбнулась сначала парню, потом девушке и, пожав плечами, произнесла, чтобы те ее услышали:

— Да, это я. Но это не значит, что только мне вы должны оказывать услуги в лучшем виде. Для вас каждый клиент должен быть дочкой, сыном или самим хозяином. Более того, теперь я стану наведываться к вам часто. И позаботьтесь, чтобы журналы были к следующему моему приходу не такими потрепанными.

— Чай, кофе, минералка, — произнесла растеряно приемщица. — У нас все есть, и кулер работает.