Провинциалка

Там был скан завещания прадеда Тима с Витькиными комментариями, похоже.

А в конце приписка: «Настя, и все же он твой брат, а не племянник, как я подумал вначале, как бы это ни прискорбно не звучало. Я много раздумывал над тестами ДНК Егорки и пришел к неутешительному выводу — при желании всегда сможешь доказать, что именно ты его мать. А отец? Непорочное зачатие».

Настя улыбнулась — вот уж воистину непорочное…

Стала листать другие документы, оказавшиеся во вкладке. Они тоже были снабжены Витькиными комментариями. Тот не просто собирал сведения о Настиных несостоявшихся родственниках, но и анализировал их.

Началось все с того, как поняла Настя, Витька решил проверить не обращался ли ее биологический отец в ту же лабораторию, что и они. Просто так, случайно. Мысли иногда заводят в такие дебри. Оказалось, что обращался. И не раз, когда услугами лаборатории смогли воспользоваться простые граждане, а не только официальные структуры. Причем открыто — под своим, так сказать именем. А потом пришло письмо от некоего Павла, друга Тимофея. Тот предлагал деду Тима уладить проблему за «небольшое» вознаграждение в несколько миллионов. Витька только не понял, речь шла о баксах или рублях. Заинтересовался сначала ценой вопроса, а потом и самой «проблемой» и честно проштудировал всю переписку не только деда с Павлом, но и самого Тима. И тогда все встало на свои места. Витька не стал утруждать Настю чтением всего, с чем ознакомился, а сделал для нее выжимку из посланий.

Картина вырисовалась совершенно нерадужная.

Прадеду Тима еще в социалистические времена удалось сколотить приличное состояние. Это отметил Павел в своем самом первом письме, что позволило прадеду во времена приватизации стать держателем акций торгового общества с кучей недвижимости. Но его первая жена, опасаясь дележей сфер влияния в городе, подала на развод и оттяпала половину состояния, добытого непосильным трудом и нервами. Закон, как и положено, оказался на ее стороне, несмотря на то, что женщина никогда не работала — как ни крути, а нажито все было в совместном браке. Прадед вскоре женился вторично, но уже составил с молодой женой брачный договор, а потом и завещание, согласно которому все его имущество переходило к правнуку, а не к сыну или к внуку. А уж тем более не к жене. Но и правнук должен быть доказать свою принадлежность к его семье, а не взяться ниоткуда. Это чтобы никакая хищница не смогла еще раз оттяпать часть состояния при очередном разводе. Но а если к определенному году правнук не рождался и не достигал определенного возраста, то все имущество переходило сначала к внешнему управляющему, а потом и вовсе должно было быть распродано.

Ничего криминального в завещании не было — ни буквы. Но прадед Тима, составляя бумагу с нотариусом, не учел одной важной детали — его собственный сын был женат на дочери первого секретаря, которую совершенно не любил. Да и дочка того самого секретаря любовью своего молодого мужа не жаловала.

Именно поэтому дед Тима обратился в лабораторию, чтобы удостовериться, что его сын не от него. Проблема… Да еще какая. Это, правда, выяснилось гораздо позже. Но дед Тима об этом догадывался, поэтому не мудрствуя лукаво обрюхатил свою невестку, так как других детей у него не было — жена стала несколько старовата для деторождения. Таким образом он и стал отцом своего внука, а Тим как бы наследником и правнуком своего прадеда.

И теперь, когда подошло, казалось бы, время, внук неожиданно оказался ему совершенно не нужен, то есть абсолютно не нужен. Лучше всего, если бы Тим исчез, сгинул. Нет наследников — нет проблемы. А сын? Что сын? Он не может претендовать на наследство по определенным причинам — в нем нет ни капли его крови. Но вопрос о распродаже имущества, согласно завещанию, никто не снимал со счетов. Только поэтому дед Тима стал настаивать на женитьбе сына-внука. Если Тимофей не подойдет, то его ребенок, рожденный в законном браке, вполне потянет на наследника.

Об этом упоминал и Павел, которому каким-то таинственным образом стали известны тонкости имущественных проблем деда Тимофея.

Настя усмехнулась. Глупости. Ее прадед составил грамотное завещание. Не было никаких проблем. Она, хоть и не юрист, да и молодая совсем, но прекрасно увидела, чего добивался ее несостоявшийся родственник. Он не учел только одного, что она, именно Настя, сможет родить ребенка, который станет настоящим наследником. Об этом как раз в завещании не было ни слова, кто может стать родителем наследника. И никто об этом не подумал.

Настя еще раз вчиталась в скан документа — ребенок должен не только родиться в зарегистрированном браке, достигнуть годовалого возраста, да и потом проживать в семье, опекуном наследника назначалась мать, но если она уходила из семьи, то теряла все права. Это основополагающее условие. Тим пролетал по одним пунктам — он не являлся правнуком, а Егорка по другим — он не являлся законнорожденным. Она при любом раскладе не могла уйти из семьи, так была частью ее.

Сколько у Настиного отца по крови таких детей как она? И почему не сказано в завещании, что и дети, и внуки тоже должны рождаться в законных браках? Вот оно слабое место в документе! Или это подразумевалось? Уже неважно. Доказать, что именно ее ребенок — наследник, не составит труда.

И Павел скорее всего это понял. Но как? Откуда ему стали известны тонкости завещания?