Судьба некроманта

— Вставай, хозяин, дела наши плохи. — Я открыл глаза и с неудовольствием обнаружил нависшего над моей постелю Кобу.

— Чего тебе?

— Стража в городок пожаловала. Скоро тут будут.

— Да с чего ты вообще взял, что они за нами?

— А за кем? — В голосе гнома появилась нотка удивления. — Уж не за Питралином, точно.

— Фалько?

— Уже встал.

— Сатана?

— А он и не ложился. Сейчас на крыше сидит, кота изображает, а заодно смотрит, не решит ли кто подкрасться незаметно.

— Питралин?

— Да в погребе он. Своих куколок мастерит. Тебя просил поторопить. Я вот тут нам в дорогу собрал, суму с едой, суму с вещами, и еще одну суму, для экстренного побега.

Надо сказать, что к подготовительным работам Коба относился очень тщательно. Порой удивительно было, когда любая мелочь, любой пустяк мог найтись на дне его бездонной котомки или в одном из бесчисленных карманов. Сумки моего друга делились на две основные категории. В одной всегда было что — то, что сам гном относил к предметам первой необходимости. К примеру, фляга с алкоголем, чтобы поднести опухшему магу на следующий день после бурного застолья. Были там и действительно нужные вещи. Смена сухого белья, соль, трут и кресало, прочная веревка, нитки с иголками, запасные крючки и пряжки для одежды.

Сумки второй необходимости таили в себе самые занимательные штуки. Маскарадные маски, колпаки, сафьяновые сапоги, карточки с отлично прорисованными голыми девицами, колоду карт, кисет табака, и таких мелочей доходило до сотни. Была и Самая Важная Сумка, торба Быстрого Отступления. В ней хранились карты, деньги, запас вяленой оленины, стеариновые свечи и пара бутылок с быстродействующим ядом. Чуть ниже располагался набор для грима, искусственные бороды и усы, и другие атрибуты актерского дела, что могли помочь в маскировке.

— Вот сумка БО, хозяин. — Одевайся.

Я принялся спешно напяливать на себя одежду. И десяти минут не прошло, как дверь уже стонала под тяжелыми ударами кольчужной перчатки.

— Именем короля, — гремело с улицы. — Открывайте.

— Ага, вот прям сейчас, все брошу… — я проскакал в одном сапоге к окну, и ужаснулся. Двор дварфа был наполнен солдатами. Они плотной цепью встали вокруг здания, выставив вперед щиты. На обнаженных клинках их играли первые солнечные лучи, кроваво красные, тревожные, не предвещавшие ровным словом ничего хорошего. Я уже привык, что если ситуация складывается плохо, то скоро она станет еще хуже, и мои самые страшные подозрения оправдались. На крышах соседних домов я заметил шевеление. Там размещались и укреплялись арбалетчики. Обложили нас знатно, по всем правилам. Вот только знали ли солдатики, с кем решили связаться? Отвыкли тут от магов, от их силы и методов. Будь это на триста лет позже, то явно вели бы себя парни осторожнее.

В комнату ворвался Фалько.

— Надевай портки, маг. К нам гости пожаловали.

— А то я не слышу. — Застегнув пряжку на ремне, я поспешно закончил свое магическое облачение. Оставалось понять, что сейчас надо делать. В комнате появился дварф, и теперь тут и вовсе стало тесно.

— Вот. — Питралин раздал каждому присутствующему по соломенному человечку. Обошел только Сатану, но инфернальный кот не обиделся. — Плюньте там, кусочек ногтя впихните, или еще что.

— Зачем? — Поморщился Коба. — Я гном чистоплотный, не приучен ногти грызть.

— Поспешите!

Дверь внизу прогибалась от мощных ударов. Судя по рекогносцировке, солдаты решили идти на таран, для чего приспособили тяжелую деревянную скамью из ближайшего питейного заведения.

— Эгей! — Неслось со двора. — Налегай, братушки.

Фалько выглянул в окно и тут же отпрянул. На месте, где секунду назад была его голова, дрожал, пробив деревянный оклад, толстый арбалетный болт.

— Совсем сдурели. — Пожаловался он. — А ну, маг, колдани им спрута твоего хваленого, или лучше элементалей напусти, ну хоть бы огня. Пусть прикурить им дадут.

Я отрицательно мотнул головой. Крови с меня было уже достаточно, и если уж призывать такие силы, то только в случае острой необходимости и угрозе собственной жизни. Угроза эта скоро могла стать явной.

— Готово. — Питралин начал распихивать куколок по углам комнаты, затем закрыл глаза и принялся нашептывать что — то, бросая горстями на них зеленый порошок. Едва он закончил, как полыхнуло, повеяло стужей, и тут же из приоткрытого окна послышались удивленные крики.

— Вон они, держи, держи того, что в шляпе! За него мера золота обещана, на телеге не увезти.

— А вон второй, тот, что с ним был, уродливый такой…

— Это он про тебя. — Поделился Фалько.

Я промолчал.

Куклы сделали свое дело, но надо было торопиться. Едва оцепление распалось? и ранее организованные солдаты, а теперь охотники за тележной мерой золота, сломя голову бросились за исчезающими за поворотом соломенными болванами, мы споро выбрались через окно первого этажа, и устремились гуськом в сторону набережной. Слава богу, что поспешные действия капитана стражи не позволили ему выставить посты на пристани. Но я слишком уж недооценил смекалку и физическую подготовку наших преследователей. Едва каблуки наших сапог застучали по дощатому настилу, как послышались крики. Позади загомонили, засвистели по-молодецки. В воздух взметнулась сеть и едва не накрыла гнома. Тот успел увернуться в последний момент, и чтобы не терять темпа, ухватился за торбу принца.

Я обернулся на бегу и выругался. По пятам за нами гналось, пожалуй, все население этого городка, преследуя своего «спасителя» Питралина. Взбешенная столь вероломным поступком толпа, была жидко разбавлена плюмажами королевских солдат.

— Именем короля! Остановитесь!

— Стой, гнида магическая! Ты мне кувшин вина должен!

— Ату их, ребята, ату! Ноги им ломайте. Им для колдовства ноги — то не нужны.

Обещание травм прибавило моему нетренированному телу еще больше прыти, и в какой — то момент я даже обогнал Питралина, чьи пятки сверкали, пожалуй, быстрее всех.

— Хамы. — Хрипел дварф, сгибаясь под огромным рюкзаком с трофеями. В пору своего протекторства у рыбаков, он погрел руки на многом, от жемчуга до столовых ножей, прихваченных у одного из старост, и сейчас весь этот хабар громыхал у него за плечами. — Я к вам с душой, со всем моим расположением, а они мне ноги ломать! Я им сломаю, я им так сломаю, что потом не обрадуются… хпххх… кхпхх…

Соломенные болваны помогли только в самом начале. Что — то тут было не чисто, если за дварфом был такой присмотр, но где и как смухлевал Питралин, выяснять было некогда. Скоро отчалив от берега, мы двинулись по течению, однако не тут — то было. Рыболовный флот отбыл за нами в полном боевом порядке. Рыбаки что — то кричали, размахивая сетями, баграми и гарпунами, и расстояние между нашим судном и местными стремительно сокращалось.

— Послушай, Питралин. — Поинтересовался я у нашего нового знакомого. — Нет ли в твоем арсенале чего — то, что поможет нам унести ноги? Очень уж неприветливы наши добрые хозяева.

Дварф сжался, потемнел лицом, и принялся, пыхтя и ругаясь, ставить парус. Это помогло, но ненадолго. Рыбаки управлялись с корабельными снастями куда как ловчее всех нас вместе взятых, и уже через десять минут до кормы добрался первый гнилой помидор.

— Хорошо хоть камнями не кидаются. — Поделился Коба, ловко отбивая снаряд крышкой от кастрюли. Откуда он ее взял в этой кутерьме, тоже вопрос отдельный. Видимо прихватил что — то из гостеприимного дома. Мелкий клептоман.

Вдруг подул холодный, пронизывающий до костей ветер, ударил в паруса, мачта нашего суденышка тревожно затрещала. Фалько ухватился за борт, едва не свалившись в воду. Дварф и гном вскрикнули, почти одновременно, и только инфернальный кот сидел на носу и хладнокровно взирал на эту кутерьму. Ходу прибавилось. Я поспешно натянул капюшон, спасаясь от холода.

— Нехороший ветер, магический, чую его, повелитель. — Сообщил Сатана буднично, почти меланхолично. — Смотри, как он резво взялся за нас, да и эти грязноносые отстают.