Страница 2 из 11
Пример такой пугающей маски – эгида. И это не случайно, так как эгида – это щит, обтянутый шкурой козы Амалтеи, чьим молоком был вскормлен младенец Зевс. Потрясая щитом, громовержец наводил ужас на врагов, низвергал громы и молнии на их головы. Однако главная задача эгиды не защита, а устрашение врага. Для этого на нее была прикреплена голова горгоны Медузы – горгонион. Голова легендарной Медузы, взгляд которой все превращал в камень, была подобна зеркалу, глядя в которое, «нечистое» отступало, увидев само себя. Именно поэтому изображение горгониона можно в изобилии увидеть на московских фасадах.
Изображение Медузы горгоны, взгляд которой превращал героев в камень, можно в изобилии увидеть на московских фасадах. Старопосадский пер., 8
Ужас «поселился» на крыше доходного дома № 28 на Новой Басманной. Чем страшнее маски снаружи, тем спокойнее внутри (1905, арх. Н.И. Жерихов)
Первый маскарон в Москве – херувим над окнами церкви Покрова. Лыщиков пер., 10
Сакральными масками декорировали стены храмов, фронтонов, фризы, памятники и триумфальные арки. По традиции, замковые камни триумфальных арок украшались фигурами богини Виктории и ликами верховных богов, а также портретами всесильных императоров.
Водные источники и фонтаны защищали изображением речного бога Ахелоя, умевшего менять личины и превращаться в разных устрашающих существ, а значимые места и перекрестки – гермами, столпами с головами бога Гермеса, покровителя путников и перекрестков. Интересно, что лик с гермы или маскарона обязательно должен был смотреть прямо на человека, оказавшегося перед ним, – прямой взгляд отпугивал, завораживал и прикрывал своею силою святая святых.
В Средние века маскароны чаще всего изображали аллегории христианских добродетелей и смертных грехов. Уродливая голова, словно вмурованная в стену, была символом победы святого над скверным грехом, а красивая женская или мужская голова – образом чистоты и святости. Однако главной функцией маскаронов была, как и прежде, защита от тёмных сил и всевозможной нечисти.
В Европе злых духов отпугивали жуткие горгульи и фантастические химеры. У нас «бесовские» маски не укладывались в строгие церковные каноны, поэтому храмы на Руси украшали миловидными ангелочками, серафимами и херувимами.
Первые европейские маскароны в виде херувимов появились в Москве в 1696 году на церкви Покрова Пресвятой Богородицы, «что на Лыщиковой горе» в Таганской слободе. Скульптурный декор в стиле барокко в изобилии украшал церковь Архангела Гавриила, больше известную как «Меншикова башня», и церковь Иоанна Воина на Большой Якиманке. С тех пор в Москве появилось немало сооружений, украшенных всевозможными аллегорическими, фантастическими и романтическими масками.
В эпоху Возрождения история маскаронов пополнилась еще одним сюжетом – маскаронами-гротесками. Художников и скульпторов восхитили чудесные росписи, обнаруженные в гротах под виллой Фарнезиной. Это был мир метаморфоз: в бутонах диковинных растений прятались лица, фигуры превращались в растения, растения в архитектуру, архитектура в фантастические цветы.
В эпоху барокко без маскаронов не обходилась ни одна постройка. Львиные маски, горгонионы, головы варваров с суровыми лицами, фантастические химеры и гротески (например, виноградные листы, в которых проступали человеческие черты), многочисленные аллегории вместе со статуями атлантов и кариатид, каменными гирляндами фруктов и цветов составляли живой и эмоциональный «портрет» дома.
Помимо устрашающих масок, маскароны часто имели лик театральных масок. Их можно в изобилии увидеть на московских фасадах, где они присутствуют в качестве эмблемы театрального искусства, как атрибут покровительниц театра муз Терпсихоры, Мельпомены и самого Аполлона-мусагета (музоводителя). А вот сами театральные маски появились гораздо раньше, в античные времена, так как актерами в те времена были только мужчины, которым запрещалось выходить к публике без маски. Причем женский персонаж отличался от мужского только цветом маски: белый – женский, темный – мужской.
Театральные маски часто выступают в качестве эмблемы искусства. Московская консерватория, Большая Никитская ул., 13, стр. 1
Комическая маска, очень схожая с традиционной головой Силена, расположена над входом в театр на Таганке. Земляной Вал, 76/21
Комическая маска очень схожа с традиционной головой Силена. В ней до смешного утрировались черты лица: курносый нос с большими ноздрями, огромный открытый рот, оттопыренные уши, выпуклые глаза и огромный лоб. На трагической маске края открытого рта были опущены вниз, что придавало ей соответствующее выражение. В декоративном убранстве театральные маски существуют полноправно с маскаронами античных богов. Они усиливают эмоциональное восприятие всего архитектурного замысла и служат апотропеями, не уступающими по силе горгонионам и горгулиям.
В конце XVIII века под влиянием идей эпохи Высокого Возрождения до Москвы дошло увлечение античными формами. Сюжеты из античной мифологии стали самой модной и распространённой темой скульптурного декора московской архитектуры. Львиные морды, характерные для периода классицизма, можно в изобилии увидеть на здании Московского университета, на доме Усачевых – Найденовых на Земляном валу, доме Пашкова на Моховой. Помпезно декорированы постройки городской усадьбы горнозаводчика Баташова на Яузской улице.
В декоративном убранстве периода классицизма появилось множество античных богов и героев, которые ранее редко появлялись на домах: трехликий Янус, Гермес в крылатом шлеме, Гера в диадеме царицы богов, Деметра в венце из пшеничных колосьев, Дионис, увенчанный виноградом и плющом, козлоногий бог Пан и разгульные вакханки, мудрая Афина в воинском шлеме, морские боги Посейдон и его супруга Амфитрита, нереиды, трубящий в раковину Тритон, римский бог садов и плодов Вертумн и его красавица жена Помона, богиня судьбы и удачи, покровительница городов Фортуна. Некоторые мифологические персонажи и сцены стали восприниматься в виде аллегорий.
В большинстве случаев образцами для изготовления рельефов служили не оригинальные произведения западноевропейских и русских художников, античная скульптура, произведения античной нумизматики, а гравюры с них, например гравюры с картин немецкой художницы А. Кауфман. Участие архитекторов в создании лепного декора ограничивалось преимущественно разработкой обшей тематики изображения, детальной разработкой сюжетов занимались скульпторы и лепщики.
В конце XVIII – начале XIX века, в допожарный период, в тематике мифологических и аллегорических сюжетов преобладали темы любви и искусства (сцены с участием Венеры и Амуров, аллегории музыки и танца и т. д.). После изгнания Наполеона Москва возрождается и украшается лепными украшениями, содержащими атрибуты доспехов и военную символику, мифологические сюжеты, связанные с военными победами (сюжеты Троянской войны, орнаменты с арматурой, горгона Медуза). Их можно увидеть на доме Хрущева-Селезнева на Пречистенке, на фасаде дома князя Гагарина на Поварской, на здании Опекунского совета и др. Эти здания украшают лавровыми венками и изображениями летящих Слав. Складывается торжественно-величественный стиль «московский ампир», прославлявший победу русского народа.