Страница 7 из 78
– Ага.
– А оттолкнула она тебя потому, что я появился?
– Ну да. Ты впечатлен? Ты гордишься мной? Ты хочешь узнать секрет моих сверхспособностей?
– Теперь скажи, что у тебя ранимая душа, и девушкам такое нравится.
– Если говорить откровенно, то да, у меня, действительно, ранимая душа, истерзанное сердце, и жизнь, конечно же, была немилосердна со мной, как ни с кем другим. Но тут другое.
– Пришла очередь шуточки про длину члена?
– Фу-у-у, Аркадий! Как вам не совестно! Все намного проще, – Кирилл замолчал.
– Не поделишься?
– Просто момент сложился. Почувствовал, что можно ее поцеловать, и поцеловал, – Кирилл замолчал.
– И все?
– Ну да. А ты ждал чего-то другого? Тайный способ соблазнения, оберегаемый тамплиерами? – Кирилл помолчал. – Хотя не уверен, что надо было ее целовать.
– В смысле? Плохо целуется? Или спросила, будешь ли ты по ней скучать?
Кирилл рассмеялся.
– Почти угадал. Она странно причмокивает во время поцелуя. Меня так и тянуло рассмеяться. И глаз у нее немного косит. Такая фигура, девушка прям с обложки журнала, а глаз косит. Фу! Гадость!
Аркаша рассмеялся.
– Так что с Верой не так?
– С Верой все нормально.
– Не та девушка?
– Ага. Черт, если бы пот в глаз не попал, то ничего бы и не было. Что мне теперь делать вид, что ничего не было?
– Может, наоборот, стоит дальше идти? Половина наших парней многое бы отдала за один только поцелуй с Верой.
– Ну да, я герой, обзавидуйтесь. Она, конечно, девушка красивая, но я к тому клоню, что специально не стал бы ее добиваться.
– Раньше тебя такое не останавливало.
– Ну мы же поехали сюда менять свою жизнь к лучшему, – сказал Кирилл.
– Вот-вот. Может это судьба. Некая сила свела вас двоих.
– Боюсь, что единственная сила, которая нас свела, – это усталость. По моему, уже больше половины общины пожалело, что поехало с дядей Мишей.
– Ну, тогда сам решай. Я бы не стал торопиться.
– Ну а что мне остается? Сказать: прости, я поцеловал тебя по ошибке?
Вера сделала последний глоток и вернула бутылку. Легла читать книгу. Захарка пошел к грузовику и сунул бутылку внутрь. Он уже возвращался в тень, когда из приоткрытого окна кабины донесся треск рации, а за ним и голос:
– Лагерь дровосекам, прием.
Захарка достал из грузовика рацию. Нажал кнопку:
– Захар лагерю, прием.
– А, Захарка! Привет. Это Глеб. Как вы там?
– Да все нормально.
– Много работы осталось?
– Закончили уже, просто в тени лежим, отдыхаем.
– Эт хорошо. Ярослав Викторович вернулся. Возвращайтесь в лагерь. Как понял?
– Возвращаться в лагерь. Скоро будем. Отбой.
Захарка убрал рацию обратно.
– Ярослав Викторович вернулся, – сообщил он всем.
– Захар, мы слышали, – сказал Аркаша. – Не спросил, с чем он вернулся?
– Э-э, нет. Спросить?
– Да не надо уже. Вернемся в лагерь, узнаем.
Лагерь представлял собой поставленные неровным кругом автомобили: легковушки, несколько микроавтобусов, автобус, с десяток крытых грузовиков. В центре – костер и полевая кухня. Возле автобуса из большого куска брезента был сделан навес, дающий тень и хоть какую-то прохладу днем. У грузовиков примостилась пара палаток, но даже ночью там была ужасная духота, и большая часть общинных предпочитала спать на открытом воздухе.
Чуть в стороне от лагеря, прижав свое брюхо к высокой траве, замерла автоцистерна. Она была укрыта сверху несколькими светоотражающими покрывалами и походила то ли на стрекозу, то ли на странного жука. Пару недель назад общине посчастливилось наткнуться на заправку с бензином, так что теперь автоцистерна была почти полной.
Лагерь поставили на съезде с шоссе. Хотели встать рядом с лесом, но там спуск был слишком крутым. Автобус и некоторые грузовики спуститься бы спустились, а вот обратно на шоссе уже бы не поднялись. Пришлось стоянку делать на солнцепеке.
От леса, где они рубили дрова, до лагеря был почти километр по шоссе. Если напрямик через поле, то чуть меньше. Но поле слишком не ровное, и по нему не проедешь.
Солнце висело над горизонтом. На западе леса не было, до гор вдалеке тянулись поля, и закатное солнце уже заливало их алым. Еще минут сорок-пятьдесят, и красный диск скроется из виду.