Уходя, оставляйте записку.

Она кивнула и слабо улыбнулась, но упорно продолжала сидеть с нами, хотя папа предлагал ей пойти и прилечь. Закончив ужин, папа сказал:

– В субботу приезжают бабушка с дедушкой. Меня не будет в городе, я уезжаю на неделю по делам в Москву. Ты сможешь их встретить? Толик поедет со мной.

– Они же говорили, что приедут в августе?

– Не знаю, что они там говорили, но мне вчера позвонил твой дед и сказал встречать. Ты же в курсе, как я люблю с ним общаться.

– Ага, и поэтому ты в срочном порядке уезжаешь в командировку. Ладно, я встречу их. А жить они, где будут?

– В нашей квартире, я завтра перевезу оставшиеся вещи, и в пятницу приедет Катя сюда.

– Понятно. Ты мне это не мог сказать по телефону?

– Нет. – Отрезал отец. – Все, если тебе так не терпится, иди к Ксюше. Только машину во двор загони. Утром поедешь.

– Будет сделано. Спасибо за ужин. – Приложила руку к виску, отдавая честь.

– Милый, я наверно все же пойду, прилягу. Что–то мне совсем не хорошо. Ты рано утром уедешь? – Спросила Ульяна.

– Да. Как всегда. А что?

– Оставишь тогда мне на завтра немного денег?

– Хорошо, сколько тебе нужно?

– Тысяч пятьдесят… – Ответила Улитка, а аж поперхнулась. Для моего отца это мелочь, конечно, но мне он на три недели оставлял тридцать тысяч, а ей такую сумму всего на пару дней. Нехило она раскручивает моего папашу!

– Милая, но я же тебе давал вчера приличную сумму, ты, что ее уже потратила? ¬– удивленно переспросил папа.

– Да. Но надо, же купить нашему малышу кроватку, коляску, вещи.

– Ульяна вообще-то все это можно купить, когда ты будешь на седьмом-восьмом месяце. Заранее не покупают. Не принято. – Вмешалась я.

– Э-э-э, ну я не покупаю, я внесла залог только.

– Сейчас не те времена, что бы вносить залоги и покупать в кредиты детские вещи. Или ты уже машину решила на будущее ребенку приобрести? Ой, ладно, разбирайтесь сами. Раз тебе папа подходит то, что твои деньги тратятся на ненужные вещи, я не буду вмешиваться.

– Ника, что ты говоришь, это же твой брат. Или сестра… я же не для себя стараюсь. – Возмущенно произнесла Улитка.

– Все, я ушла к Ксюше. – Встав из-за стола, я направилась к крестным.

            На следующее утро, проснувшись довольно рано, я спустилась на первый этаж, взяла ключи от машины, выгнав ее со двора, тихонько уехала. Не дай бог еще разбужу Ульяну. Не хочу ее видеть, не приятна она мне. Папа к этому времени уже уехал на работу. Сегодня нужно побегать по магазинам, посмотреть некоторые материалы для ремонта, глянуть несколько картин, что бы завтра быть свободной. Вечером предстоит поход в театр.

            Я заехала домой, приняла душ, переоделась в легкое платье бирюзового цвета и, поев бутерброд с кофе, поехала в строительный гипермаркет. Когда  уже была в магазине – позвонил Матвей.

– Привет, милая. Как ты?

– Привет, если не считать того, что все еще злюсь на тебя, то прекрасно. А у тебя, как дела?

– Прости еще раз! Я приеду в воскресенье днем, поговорим нормально, ладно? Только не сердись. Я люблю тебя. – Сказала он. Черт. Его голос такой теплый и мягкий… я так соскучилась по нему.

– Ладно, считай, простила. – Милостиво проговорила я и улыбнулась. И почувствовала, что он тоже улыбнулся. – Ты кстати ноут свой забыл, в курсе?

– Да, я понял это уже когда сел в поезд. Ничего он мне здесь не особо нужен. Лучше скажи, чем занимаешься без меня? – спросил Матвей.

– Вот стою в магазине, выбираю ткани на скатерти. Вчера была у отца, на даче. Ксюша привет передает. А еще бабушка с дедушкой в субботу приезжают. Сегодня иду с Ксюшей в театр на спектакль к Динари.

– Передавай всем привет. Прости мне нужно бежать, кажется, моя очередь в посольстве подошла, созвонимся еще. – Спешно проговорил Матвей

– Ага, пока.

– Вероника?! – окликнула меня девушка, неожиданно подошедшая ко мне сзади.

Я обернулась. Передо мной стояла Энжи. Я немного прибалдела от неожиданности. А она изменилась за три месяца. Стиль одежды стал спокойней, вместо кричащих расцветок, наряды, открывавшие всевозможные места на теле, она была одета в светлые брюки и светло-голубую рубашку с рукавом три четверти. Волосы были выкрашены в естественный светлый цвет, а не в тот ужасный перегидрольный, какой был раньше. Прежним остались только губы, грудь и попа. Хотя были довольно успешно спрятаны под одеждой и неброским макияжем.