Страница 2 из 52
Несколько дней Анна провела в постели, не отпуская от себя Хасина. С тревогой ждала его возвращения, когда он отлучался на пару минут, чтобы принести ей поесть. С тревогой выходила из ванной комнаты, боясь, что он ушел, пока ее не было. И с нескрываемым облечением выдыхала, потому что демон ждал ее в постели, тут же крепко обнимая, стоило ей только оказаться рядом. Она была так благодарна ему за эту молчаливую – они едва перекинулись парой слов - тихую, но такую важную поддержку. Он просто был рядом, и ей было легче, спокойней и проще. Рядом с ним становилось лучше, ей казалось, что не все так ужасно, и не все так плохо. Да, было больно. Да, было обидно, и страх еще не отпускал из своих мерзких щупалец. Но разве она впервые страдает? Разве впервые оказывается разочарована и предана? Нет, не впервые. И все же сейчас была другая ситуация – она доверилась, чего прежде не бывало никогда. Она раскрыла свое сердце и душу, она позволила себе вкусить запретный плод, надеясь хоть на каплю счастья. Но в итоге получила лишь боль – такую сильную и тяжелую, что не передать словами. Сердце сжималось, воздуха все время не хватало, стоило только на миг окунуться в ужасные воспоминания. Ей снились кошмары, где она отчаянно пытается вырваться из сильных грубых рук. Но к счастью она быстро просыпалась в нежных и заботливых, которые успокаивали ее и ласково обнимали. Хасин шептал ей что-то своим тихим голосом, и она прекращала рыдать – не могла не плакать после каждого раза, слезы по своей воле катились из глаз. Пальцы демона бережно стирали влагу со щек и лица, а губами он собирал ее слезинки с уголков глаз. И она успокаивалась, а утром виновато потупляла взгляд. Тогда он крепко и ласково в очередной раз сжимал ее в руках, уверяя в том, что не стоит стыдиться своей слабости.
- Анна, - тихо начал Хасин, поглаживая ее по влажным волосам – она только что приняла ванну и вернулась к нему, едва вытерев влагу с тела, закутанная в его, судя по размеру, халат.
- Что? – тихо прошептала девушка, не прекращая лежать на его плече и рассеянно водить пальчиком по его груди в вырезе рубашки.
Она даже не подозревала, насколько это странно смотрится со стороны, и какой имеет смысл, и как это невинное прикосновение действует на демона. А она лишь желала чувствовать биение его сердца под ладошкой.
- Не хочешь прогуляться?
- Нет, - равнодушно ответила принцесса, не прекращая своего занятия.
- Ты четыре дня не выходишь из спальни – тебе нужно на воздух, - вздохнул Хасин, поднимаясь на локтях и с мягким упреком глядя на свернувшуюся калачиком под боком девушку.
- Не хочу, - тем же тоном ответила Анна, надавливая ему на грудь и заставляя его снова лечь, чтобы вновь уложить голову ему на плечо.
Девушка не то, что не выходила из комнаты, даже шторы не были раздвинуты, не впуская свет и воздух. Анна будто пряталась от мира, не желая знать, что происходит за стенами комнаты, где ей было хорошо и спокойно. Хасин ни разу не бросил ее, не оставил больше, чем на десять минут, чтобы переодеться и быстро принять душ у себя, а еще принести ей поесть. И она словно собиралась навечно остаться в этом уютом мирке, где ей было спокойно и хорошо. Рядом с Хасином в голову не лезли всякие мысли, одним своим присутствием он давал ей такой нужное и важное спокойствие. На второй план отходили и боль, и отчаяние и вообще все.
Беловолосый демон нахмурился и вдруг резко встал с кровати. Не успела Анна опомниться, как оказалась на его руках, и он нес ее к двери – решительно и стремительно.
- Я не хочу, Хасин! – недовольно сжала руки на его шее принцесса, когда до двери осталось пара шагов.
- А я хочу. И либо ты идешь со мной, либо я иду один, - и выжидательно посмотрел на моментально запаниковавшую принцессу.
- Не оставляй меня, - очередная просьба, сопровождаемая целомудренным поцелуем в лобик, и Хасин продолжил путь.
Ловко открыл дверь и шагнул в коридор. Анна будто сжалась в его руках, и он крепче прижал ее к себе.
- Здесь тебя никто не обидит, - заверил ее демон.
- Где мы? – девушка впервые поинтересовалась своим местонахождением.
- Мы в Акилоне. За городом. Это мой дом.
- Почему ты никогда не говорил об этом? – нахмуренно спросила Анна.
- Я бывал здесь лишь раз в год, когда приезжал к тебе. Даже не знаю, зачем когда-то купил его, - хмыкнул этому своему давнему капризу беловолосый демон, сейчас довольный тем, что это оказалось предусмотрительное решение, и дом ему пригодился.
- Мы здесь одни?
- Почти. Лишь пара слуг. Фарх здесь. Сюда привезли все твои вещи, эрхов и Таша. Он скучает по тебе, - чуть улыбнулся девушке Хасин, когда заметил намек на нетерпение в ее глазах, при упоминании пса.
- Я тоже соскучилась.
- Он сейчас во дворе. И как только ты приведешь себя в порядок, мы выйдем к нему.
С этими словами демон внес ее в одну из дверей, что шли вдоль коридора. Когда-то спальня была превращена в гардероб или что-то наподобие: вещи Анны лежали на всех поверхностях, весели на дверцах шкафа и стояли по углам.
- Здесь некому было наводить порядок, все просто оставили, как придется. Справишься сама? – он мягко поставил Анну на ноги, вопросительно посмотрев на нее.
Анна поджала губы, но кивнула.
- Моя комната напротив, я буду там, - он ласково провел костяшками пальцев по ее щеке и вышел, бросив на нее ободряющий взгляд.
Анна провожала его взглядом, пока не закрылась дверь, а после торопливо схватила первое попавшееся платье и так же торопливо оделась, пренебрегая корсетом и прочими атрибутами настоящей леди, собираясь как можно скорее вернуться к демону. Влажные пепельные волосы беспорядочно лежали на плечах, и не было желания приводить их в порядок. Уже шагая к двери, Анна застегивала последние пуговицы на платье сбоку, не желая терять ни минуты. Паника всегда накрывала ее с головой, стоило только потерять Хасина из виду. Глупо, и девушка понимала это, но ничего не могла с собой поделать.
Хасин едва успел снять одежду и надеть свежие брюки, как дверь распахнулась, и в комнату торопливо ворвалась Анна. Увидела его и мигом замерла на месте, как-то враз успокоившись. Демон укоризненно посмотрел на нее, от чего она смутилась своей торопливости и безотчетного страха. Но лишь губы поджала, глядя на него исподлобья.
- Анна, я не исчезну, - Хасин подошел к ней, держа в руках рубашку, и мягко глядя на нее.
Девушка лишь упрямо молчала, глядя в сторону и сжимая кулачки, чтобы скрыть свои страхи и тревоги. Демон мягко коснулся ее подбородка, заставляя посмотреть на себя.
- Я больше не оставлю тебя, Амани.
- Поклянись, - решительно потребовала девушка.
- Клянусь, - мягко улыбнулся Хасин и коснулся своего кулона у нее на шее, вплетая в него обещание, еще одно в довесок к тому, что дал ей много лет назад, когда пообещал помогать всегда и во всем.
Анна поняла, в каком виде застала друга, лишь когда прижалась к нему в объятье, почувствовав по щекой горячую кожу на его груди, и руками на спине. Неловко отодвинулась и словно впервые посмотрела на него. Да, собственно, впервые видела его в таком виде. Чуть смуглая кожа была гладкой и ровной. Под ней перекатывались сильные мышцы, торс был рельефным и крепким, широкие плечи, узкая талия и бедра. Анна вообще впервые видела полуобнаженного мужчину, и почему-то даже не смутилась – это ведь Хасин!
- Ты сильный, - прямо сказала девушка то, что думала.
- Второй комплимент от тебя, - хмыкнул демон, натягивая все-таки рубашку на плечи и ловко застегивая пуговицы.
Анна все-таки смутилась под его насмешливым взглядом и тихим ласковым смехом.
- Пойдем, - застегнув только пару пуговиц, Хасин взял ее за руку, боясь, что она передумает выходить.
Двумя руками Анна держалась за его ладонь, идя по коридору к лестнице, где демона снова подхватил ее на руки: девушка едва клевала каждый раз из тарелки, и у нее от слабости дрожали ноги – нельзя было не почувствовать это. Она благодарно прижалась к нему, обвив руками шею, заодно рассматривая дом, пока они спускались. Небольшой, хотя судить о размерах Анна не могла: она не покидала дворца, и в обычных домах никогда не бывала. Вообще, удивительно как она мало знала о мире и обыденных вещах. Все, что было в ее голове – по большей части из книг и рассказов Хасина. За пределами дворца и сада она ни разу не была, не видела родного города и своей страны, не ходила в гости и на приемы, что устраивала знать. Она не посещала магазины и лавки, не бывала на рынке, не видела улиц и домов – лишь крыши из окон своей золотой клетки. Обычный уличный ребенок в разы знал больше элементарных вещей, чем принцесса. И никогда раньше Анна почему-то не думала о том, что она теряет. Зато сейчас любопытство отвлекало от прочих мыслей.
Дом был пустым и холодным, почти вся мебель в чехлах или накрыта тканью, сдвинута к стенам – ощущается запустение и долгое отсутствие хозяев. Лишь пара комнат была обжита – большего на однодневное, судя по словам демона, посещение этого дома и не нужно было. Окна были закрыты темными плотными шторами, отчего было сумрачно и мрачно. Стояла удивительная тишина – глухая и мертвая, будто в доме были они вдвоем и только.
- Почему здесь не наводят порядок? – спросила Анна.
- Не к чему. Как только ты немного придешь в себя, мы уедем.
Девушка не спросила, куда и зачем, не задала ни одного вопроса, ее глазки не загорелись предвкушением и радостью, и Хасин понял, что проявила любопытство она лишь чтобы не молчать, а не потому, что действительно было интересно. Это заставило его хмуро вздохнуть – она все никак не может прийти в себя. Она все еще находится в своих переживаниях и страхах, все еще сосредоточена лишь на случившемся несколько дней назад. Демон нисколько не желал ее торопить и тормошить – она должна это пережить, он просто волновался за нее. Именно поэтому и был настроен решительно положить конец ее затворничеству: нужно было начинать вытягивать ее из этих болезненных переживаний, чтобы они не оказали на нее слишком сильного воздействия. Нельзя дать Анне замкнуться на тяжелых мыслях, иначе кроме них ничего и не останется.
Анна, да и сам Хасин, сильно зажмурились, стоило им выйти на улицу – резкий контраст сумрака дома и яркого солнечного дня. Постояв минуту на крыльце и привыкнув к свету, беловолосый демон спустился вниз, бросив короткий взгляд на спрятавшую лицо девушку. В небольшом огороженном саду журчал старый заросший фонтанчик, увитый лианами и дикими розами. Рядом стояла каменная лавочка, на которую Хасин и присел. Пели птицы, под ногами была трава по щиколотку, было тепло и спокойно. Сюда не доносился шум столичных улиц, не слышны были крики торговцев и зазывал, гомон людских голосов, цокот копыт по вымощенным дорогам и скрип колес экипажей.
Постепенно Анна привыкла к свету и подняла личико, отстраненно рассматривая заброшенный сад. Он ни в какое сравнение не шел с дворцовым, где все было ухожено, ярко, звонко и красиво. Не было ни намека на уход и бережную заботу садовников, ни следа их придирчивости в том, где и как должны расти те или иные цветы и быть посажены кусты. И размеры – крошечный. Но оттого он казался более уютным и тихим. Здесь не встретишь много людей – им негде бродить. Здесь не заблудишься. Здесь негде спрятаться и укрыться, чтобы скрыть свое недостойное поведение.
Краем глаза принцесса заметила чуть в стороне Фарха. Демон-конюх расстилал на траве покрывало, на которое поставил корзинку со снедью. Он бросил короткий взгляд на девушку, встретился с ее глазами и ласково улыбнулся ей. Анна лишь слабо кивнула, и мужчина ушел, оставляя их. Хасин перенес Анну на покрывало и усадил перед собой, не переставая прижимать к себе и обнимать руками за плечи. Девушка расслабленно откинулась на спину, прикрывая глаза и наслаждаясь солнцем, по которому все-таки соскучилась.
Несколько минут юноша позволил ей просто посидеть, после чего потянулся к еде со словами:
- Тебе нужно поесть, - и перед лицом девушки на его ладони оказался плод савойи – именно ее Анна всегда ела перед завтраком.
Со вздохом – спорить с Хасином было невозможно – девушка взяла фрукт и поднесла к губам, начиная есть. Молодой организм требовал своего не зависимо от настроения, да и свежий воздух пробуждал аппетит, и Анна съела почти все, что для нее приготовили, буквально чувствуя, как восполняются ее силы, и уже нет той слабости и вялости. С куда большим интересом и бодростью принцесса начала смотреть по сторонам. Взгляд все еще был грустным и побитым, но хоть что-то новое в нем появилось. Именно поэтому Анна не заметила, как в руках Хасина появилась щетка, и он начал приводить в порядок ее спутанные пряди.
- У тебя хорошо выходит, - тихо произнесла девушка, бросив взгляд за плечо и даже чуть улыбнувшись.
Тонкие пальцы начали что-то плести – сложное и, судя по ощущениям пальцев, которыми она ощупала это творение, красивое. Хасин уложил на плечо ее почему-то короткую косу, едва касавшуюся кончиком ключиц.
- Это боевое плетение клана рысей – оборотней, - начал объяснять демон, пока Анна изучала свою прическу в маленькое зеркальце, что он дал ей. – Оно позволяет немного защитить голову в случае падения или удара. В свое время его использовали при каждом сражении, сейчас это лишь дать традициям.
- Ты был в этом племени, - вспомнила Анна. – Но почти ничего не рассказал о нем тогда в письме.
- Ты была слишком юной, чтобы изучать этот народ, - хмыкнул Хасин, укладываясь на спину и закладывая руки под голову.
Прикрыв глаза от слепящего солнца, он сунул травинку в зубы и чуть улыбнулся.
- Почему? – повернувшись к нему и сев рядом под боком, обхватив руками колени, спросила девушка.
- Многие их особенности и обычаи были бы тебе не понятны, начни я рассказывать.
- Например? – рассеянно касаясь пальчиками его белоснежных короткий волос, поинтересовалась Анна.
- Например, их брачные традиции. Выбрав себе спутницу жизни, мужчина похищает ее.
- Зачем? – нахмурив бровки, задумалась принцесса.
Ей нравилось, что Хасин отвлекает ее. Находясь в тишине и темноте в комнате, в постоянном полусне, было просто контролировать свои мысли. Бодро и при свете дня трудней, и просто уютного молчания было мало.
- Рыси создают семьи лишь тогда, когда их союз истинен. Нельзя просто влюбиться и жениться – очень скоро такая любовь прекратиться, не подкрепленная связью их звериных сторон. А истинность может почувствовать только самец – мужчина. Лишь его зверю дано понять, кто его истинная пара. И зачастую, - со смешком продолжил демон, - женщина сопротивляется этому.
- Почему?
- Рыськи весьма…вольны в своих желаниях и потребностях, - осторожно подбирая слова, пытался объяснить Хасин. – В период взросления они очень чувственны, что раскрепощает их. Мужчины-рыси отнюдь не против подобного…положения вещей, и весьма охотно идут на контакт. И девушкам нравится такая вольная жизнь – без обязательств, долга, обременительности, обязанностей и забот. Они привыкают, и когда вдруг кто-то пытается посягнуть на их свободу – оказывают сопротивление. Поэтому похищение.
- И что потом?
- А потом, - Хасин улыбнулся Анне, - нельзя не ответить на чувства и силу эмоций зверя. Нельзя не окунуться в ту любовь и заботу, что мужчина и его зверь дарят истинной половинке. Нельзя не поддаться этим чувствам и не ответить на них.
- И девушка так просто сдается?
- Нет, конечно, - со смехом ответил демон. – Они сопротивляются изо всех сил. Сначала пытаются сбежать, когда только оказались похищены. После изводят и выводят похитителя. О, поверь – их фантазия и проделки не ведают границ.
- У мужчин хватает терпения? – несколько непонимающе и удивленно произнесла Анна.
Ее очень увлек рассказ друга – он умел говорить красиво и интересно, представляя все в уникальном свете. Сказки, что он всегда читал ей на ночь, всегда казались ярче и почти настоящими, когда чтецом был именно демон. Вот и сейчас Анна невольно заслушалась и засмотрелась, отвлекшись от посторонних мыслей.
- У них хватает темперамента, - хмыкнул демон, глядя в ее непонимающие глаза. – Рыськи очень легко возбудимы, и все, что нужно, чтобы она замолчала – всего лишь ее завести.
Будь сейчас рядом леди Мирай, и получить им обоим нагоняй за столь откровенные разговоры. Почему-то эта мысль заставила Анну улыбнуться и поделиться ею с Хасином, который тоже усмехнулся смущенной девушке.
- И что потом? – глазки любопытно засверкали, пусть со щек и не сходил румянец.
- Мужчина и его зверь целиком и полностью подстраиваются под свою партнершу, и никто другой ей уже не нужен. Страсть – очень сильная привязанность, Анна. И порой ее хватает для счастья.
Принцесса чуть грустно улыбнулась, отведя взгляд.
- А как же любовь? - тихо прошептала она.
- Я мало что знаю о любви, Амани, о той любви, о которой говоришь ты. Куда ближе мне именно страсть. Так проще, - ответил беловолосый демон.
- Нет. Не проще, - глухо прошептала Анна, в один миг окунувшись в ту страсть, что принесла ей так много боли.
Хасин понял ее, по тому, как она сжалась в комочек, обхватывая себя за плечи и отворачивая от него лицо.
- Анна, - мягко произнес Хасин, заставляя ее посмотреть на себя. – То, что случилось с тобой – не страсть. Это просто каприз Лили.
Девушка непонимающе смотрел на юношу, хмуря брови и не зная, о чем он говорит.
- Лорд Амайя выполнял прихоть твоей сестры – обесчестить и опозорить тебя. Лишь это толкало его на зверства, совершенные по отношению к тебе.
Хасин старался говорить тихо и вкрадчиво, внимательно следя за реакцией девушки. Но она должна была знать правду. А судя по ее лицу – она почти не удивилась. Лишь горько усмехнулась. Отвернулась от него и замерла, обдумывая то, что услышала, глядя на деревья чуть дальше. И заговорила лишь спустя пару минут.
- А как же его слова о том, что он так долго этого хотел?
Девушке с трудом удалось заставить себя спросить об этом, вспоминая то, что ей лихорадочно шептал Акир. Но она должна была понять.
- Нельзя путать страсть с наваждением. Его наваждением была Лили. Вы одно лицо, - тихо и честно ответил Хасин, понимая, как Анне больно сейчас станет.
- Значит, я нисколько не была ему нужна и он не питал ко мне хоть немного светлых чувств? – дрожащим голосом, прошептала девушка, сжимаясь все сильней, не замечая, как в кулачках сжимает ткать своего платья, как больно от этого рукам.
- Нет, - возможно, безжалостно, зато честно ответил демон.
Он обещал всегда быть с ней откровенным, и Анна оценила это. Посмотрела на него своими мокрыми глазами, принимая эту правду, а потом снова разрыдалась у него на груди, выплескивая из себя очередную боль и понимание.
Хасин нежно укачивал ее на руках, обнимая крепко-крепко, давая ей выплакаться. Девушка содрогалась от рыданий, плакала в голос, понимая всю глубину обмана. Она могла бы смириться с тем, что любимый человек отказался отвечать на ее чувства, могла бы понять его предательство, основанное лишь на равнодушии. Но на любви и желании к ее сестре – никогда. Совершенно разные вещи – просто разочароваться в человеке, и понять всю силу его безжалостности и подлости.
- За что они так со мной? – всхлипывая, шептала Анна. – Что плохого я им сделала? Неужели я не достойна подобной привязанности и подобных эмоций? Неужели нельзя любить просто меня – не как часть Лили?
Анне не нужны были ответы на эти вопросы. Не нужны были объяснения и оправдания. Она просто в очередной раз задавалась вопросом «Почему?». И знала ответ – она проклятое дитя.
- Дело не в тебе, - тихо произнес Хасин, опровергая ее собственное понимание. – Твои родители, братья, сестра – их вина в том, что ты так одинока и не любима. Гордость – вот причина твоей подобной жизни. Солидарность, сожаления и сочувствие – причина того, что тебя заведомо не любят, даже не желая узнать и познакомиться. Предвзятость и многое другое. Дело не в тебе абсолютно, моя Амани. Ты – настоящее сокровище, - нежно улыбнулся демон, вытирая ее личико и ласково глядя ей в глаза. – Умная, добрая и великодушная. Светлая, чистая и невинная. Ты - воплощение нежности и преданности, ранимости и честности. Таких как ты я не встречал никогда. И их потеря в том, что они не пожелали тебя узнать и принять. Они многое упустили, отказавшись дать тебе возможность очаровать их. Они многого лишились, не познав твоей дружбы и заботы.
Хасин говорил искренне и с нежной улыбкой на губах, сопровождая свои слова ноткой уверенности и успокоения, что Анна впитывала с его голосом. Слезы перестали катиться по ее щекам, она как завороженная смотрела и слушала Хасина. И пусть грусть не исчезла из ее глаз, там появилась вера в то, что каждое слово о ней – истина.
- Не ищи оправданий и объяснений их поступкам и отношению к тебе в себе, - произнес Хасин, касаясь губами ее лба, вкладывая в это прикосновение ту же уверенность, что и в слова – магия на благо его Амани.
- Я постараюсь, - тихо пообещала Анна, прикрывая глаза и окончательно успокаиваясь.
На несколько долгих минут они замерли в объятьях друг другу, пока руки принцессы не коснулся мокрый нос.
- Таш! – выдохнула с легкой улыбкой Анна, еще до того, как открыла глаза.
Зверь добродушно зарычал и облизал ее лицо под тихий смех хозяйки. После рухнул своей немалой тушей рядом, положив большую голову ей на колени, и глядя на нее с намеком на получение ласки. Девушка усмехнулась выражению его морды и положила ладошку ему между ушей. Животное блаженно прикрыло свои алые глаза и добродушно засопело: был бы котом – мурлыкал.
- Что там произошло? – через несколько минут спросила Анна.
- Все получили по заслугам, - хмуро и недовольно произнес Хасин, снова укладываясь на спину и прикрывая глаза.
- Лили?
- Лично я не сделал ничего – она сама вырыла себе яму. Я лишь открыл глаза всем на ее истинное лицо. Только сомневаюсь, что она усвоит урок.
- Мой отец…он… - неловко и пытаясь вспомнить, что именно видела и слышала, пробормотала принцесса.
- Раскаивается, да, - хмыкнул демон, посмотрев на нее. – Он жалеет о своем отношении к тебе. Любит, но борется со своими чувствами с самим собой.
- Я – его позор, слабость. И даже если он смягчится, я всегда буду служить ему напоминание, и его всегда будет сдерживать это. И я уже никогда не получу от него любви, которую имели все его дети.
- Она тебе нужна? – проницательно спросил Хасин.
- Не уверена – я научилась обходиться без нее, - со вздохом сожаления прошептала девушка, рассеянно поглаживая Таша по голове. – Ты не договорил о рысях, - быстро перевела тему Анна, не желая продолжать тяжелый разговор.
Ей и без того было тяжело узнать окончательную правду, и нужно время, чтобы переварить ее. Но не сейчас – слишком тяжело и больно.
- Немного времени проходит после похищения будущей жены, и уже как пара они возвращаются домой. Но на этом все только начинается. Приучить к себе девушку – самое простое. Приучить ее к своему телу, к своим желаниям и потребностям лишь начало. Куда больше времени уходит на то, чтобы уговорить ее на детей. Но матерями рыськи становятся исключительными – нежными, ласковыми, горло готовыми рвать за своих котят.
- Если девушки заранее знают, что нет смысла сопротивляться, почему делают это? – не понимала Анна.
- Вкус свободы всегда сладок, и каждый сражается за него до конца. Рыськи до сорванного горла готовы доказывать ошибочность выбора самца ради своей свободы.
- Такое бывает?
- Редко, но да. Это исключительные случаи – в девяноста девяти процентах рыси не ошибаются.
- Как долго длиться их…ухаживание?
- От нескольких недель до месяцев – зависит от упрямства женщины. Это интересно. Я был в клане как раз в такое время, наблюдая за одной из пар, - ухмыльнулся Хасин. – И терпению мужчин действительно можно позавидовать. Уже даже после возвращения девушка продолжала делать попытки избавиться от навязанных отношений. Она флиртовала направо и налево, заставляя партнера ревновать до бешенства в крови. Она целовала каждого встречного мужчину, заставляя будущего супруга рычать и злиться.
- Что делал мужчина?
- Обуздывал. На практике показывал свои преимущества.
- На практике? – не поняла Анна.
- Наедине, - хмыкнул Хасин, снова смутив невинную девушку.
- Ты так спокойно говоришь о таких вещах. Для тебя это нормально? – спросила принцесса.
- Люди – одна из самых чопорных и сдержанных рас. Я повидал мир, и многие вещи, которые кажутся тебе дикими, для многих норма и даже обыденность. Ты не встретишь краснеющую девушку-оборотня, которая опустит взор при взгляде на полуобнаженного мужчину.
- Я леди!
- Ты слишком леди, - хмыкнул с усмешкой на губах демон, с нежностью глядя на Анну. – Заслуга леди Мирай. Она превратила тебя в подобие себя – благонравная до приторности, тихая до нелепости, невинная до ужаса при мыслях о чем-то большем, чем поцелуй.
В словах Хасина была добрая насмешка, а глаза лукаво сияли под укоризненным взглядом принцессы.
- По-твоему я должна быть похожа на Лили в этом плане и ее фрейлин? – проворчала девушка.
- Нет. Тебе просто нужно быть посмелее. Прояви любопытство, избавься от излишней чопорности – и тебе самой станет проще. Мир большой, Анна, и он не будет прятать от тебя свои пороки и откровения, потворствуя твоей невинности и смущению.