Страница 3 из 140
Матвей Палий был модным московским писателем, чьи романы боготворили десятки тысяч человек и читали миллионы. Многие обвиняли его произведения в недостаточной глубине. Матвея обвиняли в том, что он растрачивает свой талант и пишет не те романы, какие должен был бы писать. Ему ставили в пример Пушкина, Достоевского, Толстого, Чехова, а из зарубежных писателей – Хемингуэя, Ремарка, Фитцжеральда и других.
Его обвиняли и в том, что своими романами он не решал никаких социальных проблем, не давал ответов. Обычно люди, обвинявшие его в этом, легко взрывались и начинали кричать. В их глазах часто читалась неподдельная ненависть. Поэт в России больше, чем поэт! – кричали они. Иногда казалось, что они готовы убить его только за то, что его романы были недостаточно добродетельны.
Не решал проблем? Как слова могут что-то решить? Они могут поддержать, дать силы, показать путь. Но не более. Только человек действует, только человек способен пройти путь.
Не давал ответов? Любая истина – всего лишь предположение. Только человек совершает действие и получает от реальности отклик, а для разных людей этот отклик может быть разный, просто потому, что люди разные.
Матвея Палия так же называли странным писателем, и одной из таких странностей, или, как сказал бы издатель, фишек, было то, что он писал свои романы в вагонах метро.
Если история шла, то Матвей садился на кольцевой ветке, и пока поезд накатывал круги, он, расположившись в углу вагона, писал страницу за страницей. Если же текст не давался, Матвей катался в метро в разные концы Москвы, пересаживался с ветки на ветку, поднимался и спускался на эскалаторе, разглядывая лица едущих навстречу людей. Наконец, нужный герой, событие или сюжетный поворот находились, и Матвей вновь раскрывал ноутбук и продолжал писать свой очередной столь ожидаемый читателями роман.
Матвей был дома и, расположившись на диване, читал Александра Дюма. Пару недель назад он закончил новый роман, отправил его издателю и теперь наслаждался заслуженным отдыхом. Он жил со своей невестой в большой квартире на Остоженке. Хотя работать было и не надо, Матвей по привычке проснулся в пять часов утра и сел читать «Графа дэ Монте-Кристо» в оригинале.
Ближе к обеду чтение прервал звонок от издателя. Роман Матвея понравился! Все в восторге! Это лучший роман Матвея! Они гордятся тем, что знают Матвея лично и помогают его книгам добраться до читателя. На следующей неделе Матвея ждут в редакцию, чтобы подписать договор.
Новость была отличной.
Позвонила мать Матвея, и он поделился своей радостью. Разговор прошел как обычно, и злой Матвей бросил телефон на диван. Матвей вышел на балкон и, сжав руками перила, долго смотрел на панораму солнечной Москвы. Наконец, вернулся в комнату и позвонил невесте.
– Сегодня редактор звонил, – сказал в трубку Матвей.
– Так скоро?
– Ага. Роман понравился, все в восторге.
– Здорово!
– Начальный тираж – триста тысяч экземпляров. Мой лучший начальный тираж. Предлагаю вечером отметить.
– Давай. Ты за мной зайдешь?
– Да.
Матвей помолчал.
– Я снова поссорился с матерью, – сказал он.
– Она вернулась в Москву?
– Нет. Она в Париже. Звонила узнать, как дела. Я сказал, что мой новый роман издают тиражом триста тысяч и что я уже третий месяц держусь на первом месте в рейтинге самых читаемых российских писателей. Она ответила, что с такими романами, как у меня, мне нужно этих цифр стыдиться.
– У тебя хорошие романы.
– Только моя мать считает, что их место на дне мусорного ведра.
– Не бери ее слова в голову. Просто ты для нее напоминание о ее умершем муже. Вот она и пытается хоть как-то справиться со своей болью.
– Я тоже скорблю об отце. Но я же не срываюсь на ней.
– Ты другой. Просто дай ей время.
– Тебе легко говорить.
– Да, говорить легко. Но ты справишься. Хорошо?
– Хорошо. Буду стараться. Тогда я зайду за тобой к концу рабочего дня?
– Да, буду ждать тебя, любимый.
Матвей положил телефон. До конца рабочего дня Марины, его невесты, оставалось почти пять часов. Читать не хотелось. Матвей подумал, чем еще заняться, но, ничего не придумав, включил телевизор.
Шло дневное ток-шоу. Передача показывалась в повторе. Упитанный бородатый дядька, по виду то ли преподаватель университета, то ли ученый, рассказывал что-то ведущему. Ведущий то и дело поправлял очки. Даже идиоту было понятно, что очки ведущему непривычны и он надел их для пущей интеллигентности. Бородатый же дядька был одет в дорогущий костюм-тройку и был слишком ухожен, чтобы быть преподавателем вуза или ученым.
Матвей собрался выключить телевизор, но появившийся субтитр заставил его задержаться. Внизу экрана появилась надпись: «Дмитрий Львович Добровольский, профессор, доктор биологических наук, основатель корпорации «БК-Нано». Значит, этот холеный бородатый дядька и есть тот самый легендарный профессор Добровольский. Матвей отложил пульт и стал слушать.