Страница 92 из 183
- Ты так говоришь, будто у тебя есть знакомые во всех сферах деятельности, которые отмажут от чего угодно.
У меня есть знакомые. В той или иной степени. И это не Бэль, которую тоже можно попросить, скажем, выйти на опытных журналистов, которые помогут в раскрутке сюжета о школе имени генерала Хуареса, одной из лучших, но в которой царят тюремные порядки.
- Кое кто имеется… - я коварно усмехнулся.
- Может быть, может быть… - подозрительно быстро согласился дон Алехандро. – Продолжай.
- Я собираюсь спровоцировать Толстого на массовый беспредел и опубликовать данные об этом в сетях. Но для этого нужно, чтобы всё было заснято на камеры системы безопасности. Затем будет комиссия департамента образования - они не могут пропустить мимо такое в момент, когда глава ДО говорит на всех углах о наведении порядка в частных школах и защите обладателей грантов.
- Ты <i>точно</i> уверен, что сможешь обставить дело так, чтобы они клюнули? – глаза дона Алехандро сверкнули.
- Уверен. – Я почувствовал, что в животе что-то съежилось. Я не был уверен настолько, насколько декларировал, но драться за это буду, не щадя себя. Если понадобится – продам душу дьяволу. Куратор прочел это в моих глазах и удовлетворенно кивнул.
- Хорошо. Продолжай.
- А затем мне понадобитесь вы.
- Я??? - Он даже закашлялся от удивления.
- Вы. Когда комиссия прибудет, вы сделаете всё, чтобы вывести администрацию на чистую воду за прошедшие случаи. Я имею в виду тех титуляров, которых отчислили за последний год. И тех, кто бил их, но которых не отчислили.
Куратор натужно рассмеялся.
- Малыш, а зачем это мне надо, выводить администрацию на чистую воду? Я пожилой человек, у меня есть всё, что нужно: прекрасная работа, стабильная зарплата, уверенное будущее… Зачем мне подставляться и рисковать неизвестно ради чего?
- Чтобы стать директором школы, конечно же!
Молчание. Лишь изумленный взгляд карих глаз.
- Когда прибудет комиссия, вы валите Витковского. Все огрехи, все стрелки – всё, что находите, переводите на него. НО!!! - Я сделал паузу. - Но на него одного. Дескать, это из-за дона Витковского в школе творится беспредел.
Естественно, его место останется вакантным. Акционеры люди практичные, а еще злопамятные, волчий билет директору обеспечен. И тут вы отчитаетесь перед ними, что, дескать, если бы не вы, не ваши показания, то тень легла бы на всю школу, а не на продажного директора. Вы – спаситель школы, и готовы и далее защищать её, уже в другом статусе.
Я замолчал. Дон Алехандро задумчиво сопел, потирая подбородок, смотря в одну точку где-то за моей спиной. Наконец, усмехнулся.
- Долго думал?
- Нет. Главное не придумать, главное решиться.
- А мести Кампосов не боишься?
Я отрицательно покачал головой.
- Или я, или Толстый. Третьего не дано.
- Зря, - усмехнулся он. – Виктор Кампос – слишком опасный человек, чтобы упускать его из вида.
- Я сделаю все так, что дело примет официальный оборот. Там он будет бессилен.
- Как бы тебе самому не заплакать от официального оборота! – хмыкнул он.
- Значит, поплачу.
Дон Алехандро вновь осмотрел меня удивлёенным взглядом. Да что он во мне такого нашёл?
- А директор-то тебе что сделал? Его-то ты за что?
- За компанию. Кем-то же придется жертвовать? Да и сам он виноват во всём.
Куратор вновь задумался.
- Да, сам виноват. Приходится жертвовать… А если всё же не достучишься? До министерства? И самого отчислят, и ребят подставишь, которые за тобой пойдут?
- Ребята – это край. Для начала попробую своими силами. – Я вздохнул. - А не достучусь – есть еще СМИ. Пока ещё есть.
- Чтобы привлечь внимание СМИ, надо устроить в этих стенах нечто поистине глобальное. Революцию, маленькую войну. На меньшее крысы пера не размениваются! Осилишь?
- Осилю.
Он побарабанил пальцами по столу, наконец изрёк:
- Вот и замечательно. А пока марш на занятие! Я подумаю.
Парень ушел минут десять назад, а старый куратор всё сидел и смотрел то на дверь, то на открытую голограмму планшетки, на которой ничего не было написано, и думал. Наконец, процитировал:
«Кем-то придется жертвовать!»
- Мальчик, кто из тебя вырастет? Кто вылупится? Ты уже способен жертвовать, хотя даже не догадываешься, что это такое. Вот только сейчас пожертвуешь плохими, теми, кто виновен, виноват в собственной трусости, но кто будет следующим? Кем пожертвуешь через год? Через пять лет? Десять? И какова будет Великая Цель, ради которой будет совершаться это?