Пасынок судьбы

Бэль сдула со лба белоснежный локон.

- Они помирились. Не сразу, со временем. Через несколько лет. Мама её простила.

- Я бы на ее месте не простил. Ни за какие сладости! – жёстко отрезал я.

- И я бы не простила, – поддержала Бэль. – И мама не хотела. Они до сих пор… Немного на ножах, вот. Часто спорят, не понимают друг друга, хотя столько лет прошло. Обстоятельства их тогда заставили, вот и помирились.

- Это какие же?

- Мы.

- ???

- Мы росли в этой войне никому не нужными, всем было не до нас. Мать спихивала нас на руки нянькам, а няньки… Сам знаешь, что такое няньки.

Естественно, я, выросший на руках у матери-одиночки, работающей в бюджетной парикмахерской, не знал, что такое «няньки». За мной никто никогда не присматривал, кроме донны Татьяны, маминой старшей подруги с соседней улицы, доброй и милой женщины, тоже из русского сектора. Но это происходило только в крайних случаях, и рассматривать всерьез эти присмотры не стоит. Но Бэль мою реакцию не заметила.

- У неё не было времени на нас, совершенно, а отца не пускали. Но он тоже был всё время занят, и тоже не мог бы нами вплотную заниматься. Они с мамой ставили друг другу палки в колёса, а мы тем временем росли бандитами, без родительского пригляда. Маленькие детки, считающие, что им позволено всё – можешь представить себе такой коктейль?

Я представлял.

- И когда от нас сбежала последняя няня, а агентства одно за другим отказались работать с нашей семьей, только тогда родители были вынуждены подписать перемирие и сесть за стол переговоров.

- Успешно?

- Как видишь! – она горько усмехнулась. – Не знаю, как они договаривались, какие аргументы приводили, но итог потряс всех, и нас троих в наибольшей степени. Мачеха была признана членом семьи, как жена отца, ей отпускались все «грехи» прошлого, и она становилась нашим воспитателем. То есть надзирателем. А по совместительству начальником охраны, и нас, и дома, коей до сих пор официально числится. Теперь понимаешь, что ссора с охраной – не происки родителей?

Я кивнул, но затем усмехнулся пришедшей мысли.

- Бэль, если вы довели до ручки не один десяток нянечек, что с вами могла поделать какая-то жена отца, к которой вы привыкли относиться не очень хорошо, как к главной врагини матери? И как мать вообще могла доверить детей женщине, уведшей после стольких лет дружбы у неё из-под носа мужика?

Девушка вздохнула и подобрала под себя ноги, одним движением сбросив туфли, обняв колени. Мне этот жест понравился, красивые колени! А главное, куда делись великосветские манеры?

- Я же говорю, Хуан, они лучшие подруги были. Жизнь друг другу спасали несколько раз. Это просто так не уходит. Она согласилась, потому, что знала, что та не сделает нам ничего плохого. Люди, спасшие друг другу жизнь, выше этого, понимаешь?

Я понимал. Хотя, не до конца. Не всегда это так, и от денег сие совершенно не зависит. Видно, слишком хорошая у них была дружба, раз осталось такое колоссальное доверие после всего случившегося. И такое в мире богатых, оказывается, имеет место. Может мне сегодня вечером сесть, и кардинально пересмотреть взгляды на аристократию? Семейку Бэль я уже уважаю, всех участников процесса, так сказать... Может, в среде «первой сотни» найдётся ещё немало достойных людей?

- А что касается её и нас… А ты попробуй сделать ей хоть что-нибудь! – зло воскликнула моя спутница. - Она ведь не просто «нянька», а полковник императорской гвардии! Что в переводе означает: «Ходячий кошмар для трёх ангелочков, привыкших к полной свободе!»

Я снова присвистнул. Императорская гвардия, главная спецслужба страны, госбезопасность. Создалась ещё тогда, когда юная Венера провозгласила себя Империей, в пику узурпатору в метрополии, и какое-то время юридически таковой являлась. Затем страна превратилась в королевство, но название службы так и не поменялось - что-то типа дани традиции. А может с претензией на будущее – мало ли какие у кого геополитические фантазии? Полковник госбезопасности… Это сильно!

- «Штандартенфюрер» - потому, что полковник? (12) – спросил я.

- Угу.

- Настолько крутая сеньора?

- А как ты думаешь? Если она командовала батальоном коммандос?

- Но три «ангелочка» - это не батальон коммандос! – поддел я, лучась иронией. - Тем более, «принцы»! Ни ремня всыпать, ни за ухо отодрать…

- А ей побоку, что мы «принцы», я же говорила! – недовольно прошипела Бэль, а затем вновь осунулась и красноречиво шмыгнула носом. - Она нас быстро на место поставила и по струнке ходить заставила.

Я скрючился от судорог рвущегося наружу смеха. И на таких деток, оказывается, бывает управа. Правда, наверное, только командир батальона спецназа ИГ её и найдёт…

- А когда мы пошли жаловаться, какая она тиран, и что мы больше не хотим с нею общаться, - продолжила девушка, тщетно попытавшись взять себя в руки, - так мать сама накричала на нас и привела назад. И предупредила, что это был последний раз, когда мы на нее жалуемся.