Страница 154 из 183
- Кстати, кто-то мне обещал показательные выступления. Не помнишь, кто? - Её глазки хитро прищурились, и я понял, что спорить бесполезно.
- Было дело, припоминаю… - в том же тоне парировал я. – Где?
- Я знаю одно прекрасное место, где можно… - она предвкушающее зажмурилась.
- Где тебя узнают, - убил я.
- Ой! – От удивления она даже остановилась. – Точно!
– А, поняла, это ты специально, чтоб не идти! – сделала она неожиданный вывод и её кулачок пребольно впечатался мне в лопатку. Если думаете, что у девушек лёгкая рука, значит, вы не общались с Бэль. Да, она не производила впечатление сеньориты, способной гнуть подковы, но моя лопатка этого не знала и нехорошо заныла. Я отскочил в сторону, замахав руками:
- И не думал! Честно! Но если тебя узнают – нам же весь кайф обломают! Нет?
Аргумент её убедил.
- Хорошо. Тогда мы сейчас пойдем прямо по улице, и в первом же приличном заведении ты покажешь, что умеешь. Договорились?
Я взглянул на улицу перед нами. Центр города, один из главных куполов. «Заведениями» улица кишмя кишит, самые разные, любых профилей. Где-нибудь, да нам «повезёт». Жаль!
Нам повезло, и повезло без кавычек. Но то, что последовало после… Выветрило весь мой скепсис.
Заведение оказалось уютным. Народу было не много - обед, рано. Но на дворе стояла суббота, а выходной день никто не отменял – скоро подтянутся. Группа уже играла, и мне она понравилась. По лицу музыкантов всегда можно определить тех, которые талантливы, одержимы искусством, играют не для галочки. Такие способны на всё и творят чудеса, а что в кабаках играют… Так, надо же что-то кушать и на что-то жить?
Бэль, окинув взглядом площадку, смело направилась к ним. Что-то долго объясняла вокалисту, спорила. К их беседе с фронтменом подключились остальные музыканты, начав что-то доказывать на новый лад. Подмывало подойти и послушать, что за пакость она придумала, что даже музыканты не могут прийти к единому мнению, но поскольку меня попросили «стоять здесь», я стоял.
Наконец, договорились. Из сумочки Бэль к ребятам перекочевало несколько золотых пластинок – полагаю, это больше, чем они налабают здесь за неделю. Сияющая девушка радостно подбежала и потянула меня за руку на площадку:
- Ты готов?
А нельзя вначале спросить, а потом уже тащить?
- Бэль, диск… - Я поднял вверх раритет, доселе остававшийся в моих руках. Я и забыл про него, а не следовало – если он стоит СТОЛЬКО…
Это всегда так, люди, не способные почувствовать, сколько стоит вещь, не способные за неё заплатить заработанными деньгами, не могут её и оценить. Я всю дорогу нёс его в руках, хотя его могли выхватить, выбить, нечаянно сломать. Я мог и сам его нечаянно уронить! Диск стоимостью в сто зарплат! От последней мысли сделалось дурно.
Бэль, как человек, способный заплатить за такое, снисходительно улыбнулась и повела меня к стойке.
- Сеньор, не могли бы вы быть так любезны и сохранить вот это? – Она протянула мой подарок бармену. - Мы с сеньором хотели бы потанцевать… А эта вещь – семейная реликвия, штука не дешёвая!
- Разумеется, сеньорита! – Бармен радушно кивнул и убрал мой подарок за стойку.
- Пойдём. – Она вновь потащила меня на танцпол.
- Но…
- Он не знает, что это такое. Определить, сколько такая вещь стоит, могут только специалисты, поверь. Теперь готов?
Я кивнул.
- Отлично. – Она обернулась и махнула музыкантам.
Донельзя довольный фронтмен вышел на середину сцены и мягким голосом произнёс:
- Сеньоры и сеньориты! Сейчас мы начинаем музыкальный марафон, который посвящается Хуану и прекрасной Изабелле! - В зале раздались робкие аплодисменты.
Заиграли.
Первая песня не вызвала у меня особых опасений – старая знакомая мелодия, известная всему миру. Я усмехнулся, лишь прикидывая, в каком темпе ребята будут её играть, ибо есть десятки версий даже классического исполнения, от быстрого мексиканского фламенко до медленной лирической баллады.
- Кстати, это тоже песня Золотого века, – шепнула Бэль, поднимая руки и становясь в позицию. – Написана аж в тысяча девятьсот сорок первом.
Я кивнул... И понеслось!
Ребята взяли не медленный темп, но и не быстрый – видно, решили идти по нарастающей. Для меня привычно исчезло всё вокруг – только мелодия, заставляющая тело двигаться, и тело девушки напротив, так же, как и я плывущей по волнам музыки, словно споря, играя со мной. И ещё фоновый голос фронтмена, где-то далеко-далеко, на грани сознания:
<i>Besame, besame mucho, </i>
<i>Como si fuera esta noche la ultima vez. </i>
<i>Besame, besame mucho, </i>
<i>Que tengo miedo tenerte, y perderte despues.</i>