Пасынок судьбы

С противоположной стороны расположен, пожалуй, самый роскошный памятник. Энрике Фернандес, первый человек, спустившийся сюда, под облачный покров Венеры, и установивший на грунтет флаг Империи. Кстати, то место, место первой высадки, находится недалеко от Альфы, там тоже расположен мемориальный комплекс, куда везут на экскурсию сотни туристов. Но и здесь памятник пронизан былой славой и величием метрополии, цветы у его подножия не переводятся.

А вот и главный для меня памятник. И не потому, что я живу на этой улице, «Улице первого космонавта Гагарина». И не потому, что считаю себя, как и он, немного русским. Той России, в которой жил он, давно нет, а та, что есть сейчас, также далека от меня, как и от него. Просто этот человек… Герой, легенда! Симпатичный улыбающийся бронзовый юноша с поднятой рукой, в скафандре с надписью «СССР». И монументальная фраза, выбитая на всех языках мира: «Поехали!». Он притягивает своей простотой, внешностью, своей харизматичной улыбкой. Его делали русские, как Фернандеса - имперцы, а китайцев – китайцы, и скульптор умело передал своё трепетное отношение к человеку-истории.

Он был первым. Не так, ПЕРВЫМ. Больше в истории первых не было, как бы ни пытались американцы утверждать, что они круче, раз первые добрались до Луны, а китайцы – до Марса. Имперцы тоже строят из себя героев, дескать, проникнуть сюда, сквозь сферу вечного урагана, сесть в пятисотградусной жаре и почти стоатмосферном давлении - не хухры-мухры, но это всё не то. Они НЕ первые, какие бы аргументы ни приводили.

До этого человека в космос летало лишь несколько собак, половина из которых не вернулась. Взлетая, он сам не был уверен, что приземлится – вероятность успеха оценивалась чуть более пятидесяти процентов. Всё же приземлившись, он чуть было не погиб, его нашли уже на исходе расчётного времени, когда искать живого человека бесполезно. И он победил.

Я подошел к монументу и внимательно его осмотрел. Весёлое лицо парня… Насколько же старше меня он был тогда? Не на много.

Это герой, но герой не только он. Целая нация, страна героев. Нищая, разрушенная в годы Второй мировой войны, страдающая от человеконенавистнического режима. Страна, где люди питались впроголодь, но смогли, напрягая все силы, сделать это – стать Первыми. Подвигом может называться лишь то, что сделано через силу и муку, претерпевая лишения или опасности, а не то, на что потрачены бОльшие деньги.

А я, сделал ли я в жизни хоть один поступок, который может назваться подвигом? Не знаю, но знаю, на кого буду ровняться.

В ушах раздался противный «пиим» от браслета. Я активировал связь – мама. В душе всё поднялось от волнения.

- Да?

- Сынок, он точно удалил все файлы?

- Да. В моём присутствии.

- Он мог блефовать?

Я задумался.

- Не думаю. Кто я такой для него? Да и не нужны ему лишние проблемы.

- Хорошо.

Мать разъединилась.

Сделав ещё круг, я опустился на лавочку, наблюдая за людьми. Жизнь не окончена! Подумаешь, исключили. Зато я ушёл сам, с гордо поднятой головой, а не уполз, побитый, как щенок. Парни… Интересно, что стало с ними? Хуан Карлос обещал выяснить, но пока известий не поступало. Их сильно избили, та схватка тоже была нешуточная, но вроде приказа об отчислении никто не видел. Что бы там ни было, завтра я всё узнаю.

Минут через десять вновь раздался звонок.

- Да?

- Можешь идти домой.

- Что они сказали?

- Придёшь – потом.

Я не против.

- Завтра пойдёшь и напишешь заявление, чтобы забрать документы, - сходу огорошила мать. – Будешь учиться в другой школе.

- Но они и так мне их отдадут… - не понял я.

- Ты не правильно понял, не они отдадут, а <i><b>ты! Заберёшь!</i></b>

Я присел, стоять и размышлять на такие абстрактные темы сложновато.

- То есть, меня не могут отчислить.

- Да. Данных с камер нет, следовательно, нет никаких доказательств, что ты виновен.

- У них останется открытое дело. Даже два. Ещё запись с навигатора и вещдоки…

- Сын, - серьёзно посмотрела мать. – Где вещдоки?

Я замялся.

- В департаменте. – И зачем-то уточнил – Безопасности.

- А запись с экспертной оценкой кто может выдать? Что ты сказал по этому поводу?

- Департамент…

До меня дошло.

- Блин, они что… Могут надавить на департамент?

- Ну, зачем сразу «давить»… - усмехнулась она. И я понял, что всё гораздо круче, чем я думал. – Приказать!