Страница 194 из 211
Мэй кивнул, оставляя язвительные уколы на потом.
«Чтобы я о нем не думал, боец он хороший, признаю».
Они шли довольно долго в тишине, не встретив никого. Разве что потухшие огарки факелов на стенах и нить, что с момента сотворения превратилась в едва заметный волос, указывали на верный путь.
Тревога окружала маленький отряд, а давящая атмосфера подземелья наградила нерадостными мыслями. Мэй всё больше размышлял, что станет, если нить исчезнет — и он навеки потеряет Вэй. Потеряет ту, что с первой встречи откусила часть его сердца и запала в разум. Сколько бы он ни пытался отогнать образ дивной и дерзкой девы, поддаваясь доводам разума — всё впустую.
«Сколько у меня было женщин, да и сейчас, стоит поманить — и половина города упадёт в мои объятия. Женщины всегда были лишь элементом, утехами в жизни, и не больше. Почему сейчас всё изменилось? Неужели, я действительно нашёл Единственную? — Откровение поразило его. — Я, словно парусник, застывший на стыке двух течений: горячего и ласкающего кожу-любви и холодного и бодрящего, как утренний ветер, — моей команда, дело всей моей жизни, долг перед отцом, гордость, и воля. А почему бы не слить всё в единый океан? Тогда я стал бы самым счастливым капитаном. Возможно, единственным, у которого всё удалось. Вот только осталась самая малость: вызволить возлюбленную из лап чужаков».
Тихий звон, словно некто коснулся тончайшего стекла, и тьма реальности обрушилась на него. Белёсая нить исчезла, и только кольцо всё ещё грело, а может, это всего лишь его собственное тепло. Он едва не закричал вслух: «Нет! Вернись».
Но лишь до боли прикусил губу и остановился.
Яхо, дышавший в спину, не последовал его примеру, а плавно обогнул и пошёл дальше. Только Лин поравнявшись с ним, положила руку на плечо и тихо спросила:
— Что не так?
— Магия иссякла. Я… не знаю куда идти.
Слова дались с трудом, словно он месяц не разговаривал. Мэй посмотрел на подругу. И ощутил себя прежним мальчишкой, а она — старшая и мудрая советчица, которая всегда знала, как поступить. Но не в этот раз. В её глазах читался страх, страх, что они потерпят неудачу, страх перед неизвестностью и последствиями, страх за себя и за друзей.
— Я знаю путь, — произнёс Яхо. Когда Мэй вдумался в слова, его словно подбросил на волнах. Надежда и ревность.
— Но как?
Яхо обернулся к спутникам.
— Запах. Она здесь проходила. Она и маг.
Лин ободряюще сжала плечи Мэя и пошла к Яхо.
— Хорошая новость. Значит, мы уже недалеко. Но что мы будем делать, когда натолкнёмся на Шепчущих? Мы даже план не проработали. Надо было Аримана позвать.
Яхо усмехнулся.
— Поздно думать о том, чего нет — и кого нет. Я понятия не имею, с чем столкнёмся, с какой магией — или ещё чем. Действуем по обстановке. Каждый из нас — хороший и опытный боец, и думается, неглуп. На это я и делаю ставку. Как на войне, Лин. Никогда не знаешь, что прячется за кустом.
Девушка кивнула. Мэй увидел, как в её глазах вновь вспыхнула надежда.
— Вперёд.
***
Очень скоро заброшенный тоннель перестал быть таковым. Всё чаще им встречались развилки, а под потолками мерцали зеленоватые и жёлтые кристаллы света. Блуждающий огонь стал не нужен. Всех расстраивало, что укромной тени почти не осталось. Тоннели хорошо освещались, и наткнись они на отряд бандитов — спрятаться будет некуда. Однако им везло, и по-прежнему было тихо.
Яхо всё больше общался с Калохаром. Дух по-прежнему звучал глухо, словно отгородился, но активно помогал с обнаружением магии. Так, они благополучно минули пару магических сигналок и прошли мимо закрытых комнат, где, по словам Калохара уж больно веяло тёмным колдовством, хотя те были пусты.
Скоро везение испарилось.
Яхо испытал, будто сквозь него прошли крохотные иголочки. Содрогнулся и остановился.
— Что это?
Ответ духа опередила новая волна неведомых ощущений. Он будто стоял на краю вулкана, что вот-вот разродиться, окатив его густой смолью, и лавой. Третья волна принесла запах — воняло хуже, чем в самой заброшенной тюрьме, где пленники давно умерли, а их сгнившие тела поедали крысы. Яхо замутило.
Он украдкой глянул на спутников. Мэй, казалось, превратился в деревянного солдатика и побелел не хуже свежевыстиранной простыни. И только Лин подёргивала носом.
— Началось — прошептал Калохар, — клянусь Айоном, это очень, очень скверный ритуал. Яхо, мы должны их остановить.
— Что произойдёт, когда он завершиться?
— О…о не знаю и не очень то хочется, быть рядом, когда это случиться. Представь, какая сила освободиться в конце, если уже сейчас нас так передёрнуло. А зловоние — магия разрушения. Её я ни с чем не спутаю.