Страница 37 из 84
За время, проведенное в дороге, девушка ужасно устала, к тому же её периодически мутило, но сказать наверняка была ли в этом виновата беременность или страх не могла. Она даже не могла чётко сформулировать, чего конкретно боялась! Родители Юли не откажутся от неё и своего внука, и не бросят их на произвол судьбы, но и противопоставить ей будет нечего, если они запретят вернуться в Москву. Да, именно этого она и опасалась большего всего, что окажется перед выбором учёба или ребёнок. Ведь срок всё ещё недостаточно большой, а, значит, имеется возможность аборта. Что ей делать, если родители станут настаивать на нём? Хотя в это с трудом верилось. Они любили своих троих детей и старались дать им всё возможное, несмотря на то, что иногда с трудом сводили концы с концами. Но обратно в Москву точно не отпустят!
Все эти мысли беспрестанно крутились в голове, изматывая девушку и ухудшая её, и без того непростое, физическое и моральное состояние. Не думала Юля, что когда-либо окажется в подобной ситуации.
Но, когда на вокзале её встретили любимый брат Юра, недавно вернувшийся из армии, и отец, все волнения и страхи, которые беспрестанно мучили, были временно забыты и отброшены в сторону, а их место заняла неподдельная радость от встречи с родными и близкими людьми. Как же она скучала по семье, как хотела увидеть их, обнять. Особенно брата, она его два года не видела, так как в прошлом году, когда Юля приезжала на летние каникулы, он уже начал топтать свой «год в сапогах». Слёзы радости сами потекли из глаз, не спрашивая разрешения хозяйки.
- Ну-ну, Юлька. Ты чего? – растерянно пробормотал Юра. – Ты же знаешь, я не люблю женских слез, потому что, как и все мужики, не знаю, что делать.
- Я так скучала! – всхлипывала девушка на плече брата.
- Я тоже, но ведь я не плачу.
- Дурак, - хлопнула она ладошкой по его груди, а тыльной стороной другой вытирая слезы.
- Поехали домой, дети, - улыбнулся Борис Семенович, папа Юли и Юры Никитиных.
- С удовольствием!
* * *
Как же хорошо дома! Недаром говорят, что дома и стены лечат. Вот и Юля чувствовала себя намного лучше, чем раньше, в столице. Хотя по утрам её продолжало подташнивать, из-за чего она предпочитала отказываться от завтрака, придумывая различные причины для неугомонной родительницы, которая старалась откормить деток впрок. Может там для неё и её ребёнка климат неподходящий и, действительно, стоит признаться во всем родителям и остаться здесь с семьёй. Но стоило так подумать, как всё её существо начинало сопротивляться этой мысли. Вспоминались ребята. Лера. Он умолял её вернуться. Она не могла его так подвести.
Вспоминая сейчас то, что она увидела в их комнате, перед тем, как её госпитализировали…
Она не понимала, почему так остро отреагировала. Да, Лера был с парнем, но ведь он не клялся ей в вечной любви и верности. Он лишь обещал стать хорошим отцом их общему ребёнку, точнее попытаться стать. Не более и не менее. Во всем виновата беременность, она сделала её импульсивной. Даже сейчас, всего лишь припоминая увиденное, она начинала злиться и ощущала неконтролируемую обиду, словно он предал её.
Эх! Лучше, вообще, не думать об этом. Тем более, что Леру она теперь увидит нескоро.
* * *
Несколько дней прошли, как одно мгновение. Общение с родителями, с братьями, в основном Юркой, так как самому младшему брату Яну в конце зимы исполнилось семь лет, и он недавно закончил первый класс. Разница в возрасте была слишком велика, чтобы иметь какие-либо общие интересы, тогда как с Юрой они были погодками, Ему девятнадцать, а в начале зимы исполнится двадцать лет, и разница со старшей сестрой была невелика. Какие-то полтора года.
Юрка с силой оттолкнул качель и Юля устремилась вверх, крепко держась за холодные поручни, которыми служили стальные пруты. За те три года, что Юля не жила с семьей, брат сильно вырос. Он всегда был крепким парнем: широкие плечи, тяжелая челюсть, выцветший каштановый цвет волос и карие глаза, как у сестры, тонкие губы и нос с горбинкой, появившейся в результате перелома переносицы после одной из дворовых драк. Юра поймал в обратном полёте качель за поручень и вновь толкнул вверх.
- Юр, остановись, - взмолилась Юля, чувствуя, как горлу подступает тошнота.
Должно быть, что-то такое отразилось на лице сестры, потому что Юра спросил:
- Юль, ты в порядке? Плохо себя чувствуешь?
- Ничего страшного. Не беспокойся, - через силу улыбнулась она.
- Ты уверена? С тобой последнее время что-то происходит. Я не могу сказать точно, - нахмурился он, - но ты какая-то не такая, как обычно. Как была раньше.
- Юр…, - начала Юля, но горло свело спазмом и вместо того, чтобы возразить что-нибудь, она расплакалась.
- Сестрёнка, что случилось? Ты ведь знаешь я всегда на твоей стороне. Всегда помогу, чем смогу, - стал уговаривать её Юра, обнимая.
Наверное, его слова стали последней каплей для девушки. Держать всё в себе стало просто невыносимо. Хотелось, чтобы хоть кто-то близкий и родной понял её и поддержал в трудный жизненный период.
- Юр, я беременна, - всхлипнула она.
- Чего? – вытаращился он. – Как?
- Ну, как обычно это происходит, - попыталась пошутить девушка.