Зомби по-русски

Часть 15

Рита.

Раннее осеннее утро. Мой будильник отчаянно дребезжит, вырывая меня из безрадостного сна. Хлопнув рукой по кнопке, я нехотя выбираюсь из постели. Холодно. Последнее время генератор работает с перебоями. Если наш поход закончится трагически, боюсь зиму на барже переживут не все. Я подхожу к куску зеркала, обклеенного изолентой. Из кое-как закрепленного над раковиной обломка на меня хмуро пялится лохматое заспанное чучело в толстом махровом халате. Чучело, то бишь я - Собакина Маргарита, собственной персоной. Вид у меня, действительно, неважный. Лицо осунулось, кожа бледнее обычного - результат бессонных ночей, под глазами залегли темные тени. Темно-каштановые волосы безнадежно спутались, времени их распутывать нет, так что собрала в тугой пучок. Резинки для волос не оказалось, зато под руку попался одинокий махровый носок. Режу и делаю из него сносную резинку. Подставляю ладони под нитку водяной струи. Ледяная вода - идеальное средство для меня, чтобы взбодриться после тяжелого сна. Ох уж этот сон... Никак не могу от него избавиться, все мучает и мучает почти каждую ночь...

Сегодня выходим в поход. С Виктором. При мысли о нем, сердце мое замирает и больно ударившись о ребра, начинает неистово биться. Встреча с Масловым пугает пожалуй больше, чем дальний поход по кишащему мертвяками городу. Я все еще злюсь. На него – за то, что оттолкнул, не объяснив. Но больше - на себя. Как я могла фактически предложить себя ему! Неудивительно, что Виктор тогда сбежал. Что он подумал обо мне? Набрав еще одну горсть воды, я зло плеснула в лицо. Ледяные брызги заставили привести мой пульс в норму и привели мысли в порядок. Я оглянулась на будильник. Стрелки показывают пять утра. Скоро выходить. Надо спешить, пока зомби тормозят под действием Канопус. Натянув джинсы поверх шерстяных колгот и, накинув болоньевый плащ, под которым грел душу плотный свитер, обмотала шею шерстяным шарфом. Теперь осталось только закинуть на плечи рюкзак со скромным съестным запасом и самодельным оружием, втиснуть ноги в утепленные военные сапоги и все. Я готова.

Слабое мерцание зловеще жужжащих ламп кое-как освещает длинный коридор. В конце его, у выхода, я замечаю мужской силуэт. Сердце вновь предательски подпрыгивает в груди. Приостанавливаюсь и мысленно призываю себя к самообладанию. Но призывы остаются бесполезными, пульс набирает ход по мере моего приближения к темной фигуре, отдаваясь гулким эхом в ушах. Наконец я вижу лицо мужчины и облегченно выдыхаю, при этом в голове образовывается невесомая пустота.

- Уф! Мишаня!

В ответ послышался хрюкающий смешок бывшего учителя истории.

- А то кто ж! Дежурю сегодня за нашего недозомби. Он тебя, кстати, уже ждет снаружи.

Здоровяк шустро взбирается на металлическую лестницу. Последняя опасно прогибается под внушительной тушей. Сложно представить эту груду мышц с бритой головой, квадратной челюстью и торчащими ушами, стоящим у доски и вкладывающим Знания, Умения и Навыки в юные головы школьников. Скорей видится на полигоне ВДВ, преодолевающим сложные препятствия. Я еле сдерживаю улыбку от внезапно возникшего образа мультяшного десантника Степочкина. " Вы в мультфильмах не снимались?"- так и подмывало спросить первый раз, когда я знакомилась с Мишаней. Последний, в данный момент, без напряга поворачивает тугой вентиль. От скрежета гермодвери сводит челюсть. Свежий воздух врывается в душное нутро баржи. Дежурный ловко скачет вниз, освобождая для меня путь.Я смотрю вверх, где открылось темное отверстие. Многоточия звезд тают в предрассветной дымке. Я вдыхаю полной грудью и ставлю ногу на металлическую ступеньку лестницы, ведущей вверх. Мишаня легонько дергает меня за штанину. Я опускаю голову и встречаюсь взглядом с сощуренными наивными глазами.

- Если тебе попадется хороший коньячок или водочка - будь другом...- историк заговорщицки подмигивает. Я с улыбкой киваю и высовываю голову в отверстие.

-Руку, - хриплый голос заставляет вновь подскочить мое сердце. С усилием вдыхаю влажный воздух и послушно вытягиваю вверх руку. Чувствую как меня, словно репку, выдергивают из люка на поверхность. Холодный ветер пытается проникнуть сквозь болоньевый плащ, но удается лишь охладить мое пылающее лицо. Я рада, что еще темно и Виктор не видит мое волнение.

-Готова?- доносится до меня сквозь шум в ушах. Я облизываю внезапно пересохшие губы.

- Вроде бы, да,- пропищала, чувствуя, как сжимается горло, и в животе сжимается тугой клубок. Смолистый древесный запах Виктора сводит меня с ума! Надо срочно брать себя в руки! Взываю к своей злости, черпаю из нее новые силы сопротивляться, нахлынувшим не во время, чувствам. Закрываю глаза и вновь вдыхаю холодный воздух. Пахнет прелыми листьями, хвоей и ... смертью. Приторно-сладкий запах последней неприятно щекочет ноздри и холодит душу. - Идем?

Мой голос звучит гораздо тверже и уверенней. Но Маслов не торопится. Он медленно водит головой и принюхивается, как охотничий пес. Я кутаюсь в шерстяной шарф и терпеливо наблюдаю за ним. Наконец, слышу короткое "пошли", и мы спрыгиваем на пирс. Под ногами, словно раздавленные кости, хрустит гравий. Учитывая мертвую тишину, звук действует на натянутые в тугую струну нервы. Идем молча. Виктор впереди, я - за ним, почти след в след. Нарочито держу дистанцию. Между нами тишина, как невидимая стена. Двигаемся быстро - начинает светать. Куда идем – почти не вижу, ориентируюсь на Виктора. Признаю, к своему стыду, периодически возникает желание уткнуться в его плечо и идти с закрытыми глазами, вдыхая его запах. Отгоняю подобные мысли от себя как можно дальше и продолжаю шагать за ним. Отблески солнца прорастают над горизонтом, опутывая небо нежно-розовыми нитями. Впереди меня уже не просто силуэт. Я невольно разглядываю своего спутника. Вернее его прямую широкую спину в черной кожаной куртке. За плечами болтается дорожная сумка. Я понимаю, что в ней припасы и теплая одежда для меня. Виктор не нуждается ни в том, ни в другом. Даже когда ледяной осенний ветер пронизывает насквозь, он одет довольно легко. Глядя на него, мне хочется поежиться и еще глубже зарыться в теплый шарф. Наконец, Виктор поворачивает ко мне лицо. Оно бледное как всегда и похоже на маску. Но я замечаю некоторые перемены с тех пор, как мы виделись в последний раз. Не может быть! Его глаза оживают! Плотная когда-то пелена, теперь гораздо прозрачнее! Я без труда различаю голубизну радужки сквозь нее. А еще я вижу в его глазах легкую тревогу. Виктор чувствует непрошеных гостей...

‍

За поворотом нас ждет неприятный сюрприз. Чувствую, как волосы начинают шевелиться на голове. Тошнота подкатывает к горлу при виде обезображенных фигур, застывших вдоль узкой улочки с двух сторон и от тошнотворной вони гниющей плоти. Их так много, что кинься они, мы бы при всем желании не успели ото всех отбиться. От этой мысли меня передергивает. К счастью на нас не обращают внимания. Жуткие фигуры, словно сломанные куклы, раскачиваются на месте, задрав восковые лица с затянутыми пеленой глазами вверх - кажется в одну невидимую для нас точку. Стараемся пройти мимо строя мертвецов как можно быстрее. Тем не менее, успеваю отметить, что детей среди них нет. Этот факт заставляет задуматься. Позади доносится шлепок. Я вздрагиваю.

- Спокойно,- слышу шепот у самого уха.- Иди, не оглядывайся.

Второй хлюпающий звук все же заставил меня оглянуться. Лучше бы я этого не делала! В этот самый момент очередной мертвец выпучивает и без того огромные глаза на раздувшемся, почти черном лице, по телу пробегают крупные волны, словно что-то пытается вырваться изнутри, и плоть с противным хлюпаньем растекается на асфальте зловонной кровавой лужей. Одной из нескольких подобных. Спазм перехватывает горло, дыхание сбивается. Невольно прибавляю шаг и, сравнявшись с Масловым, вцепляюсь в кожаный рукав. Но заметив улыбку на бледных губах, тут же отстраняюсь и шарахаюсь дальше, чем положено.