Страница 15 из 82
Перевожу дыхание. Продолжаю путь к заветной двери в самом конце такого сейчас бесконечно-длинного коридора. Отмеряю шаги, мысленно констатирую: чисто, чисто…
В мойке вновь зажигается свет. Никого. Иду вперед. Осталось шагов десять. Вот и та самая железная дверь слева. Нынче перекрасил ее в золотисто-коричневый, когда зашпаклевал давнюю выбоину. Перед тем как открыть – смотрю в темное стекло окна, что в конце коридора. В отражении вижу тень за собственной спиной. Резко поворачиваюсь, и … Могильный смрад заставляет застыть на долю секунды. Челюсти щелкают перед самым лицом перед тем, как на их обладателя обрушиваются все те же осколки унитаза…
В очередной раз подавляю приступ тошноты. Чувствую кровь на руках и лице. Но возвращаться до мойки – сил нет. Открываю дверь своей комнаты и заглядываю внутрь, чувствуя, как липкий страх сковывает сердце, мешая вздохнуть. Женя роняет недомытую сковородку и закрывает ладонью готовый закричать рот, ее глаза расширяются от ужаса. Игорь и Киря враз забывают о причине очередной ссоры и вперяются в меня удивленными глазенками…
Евгения.
Грустные мысли опять донимали мой расслабленный за время отпуска мозг. Домашняя рутина поглотила целиком, заставляя забыть о творчестве, общении и элементарном уходе за собственной внешностью. Не о такой жизни я мечтала, когда выходила замуж. Хотя если честно, я тогда вообще ни о чем не мечтала. Мне просто было хорошо с Олежкой, проводить вместе дни, общаться, заниматься с ним любовью ( не сразу, правда, - опыта не хватало). Олег был моим первым и единственным мужчиной, хотя в двадцать четыре многие женщины уже второго ребенка рожают. Но в моем багаже к этому возрасту были только высшее образование, хорошая работа и несчастная безответная любовь, похожая на болезнь, к человеку, которого я не знала и не стремилась узнать, перепуганная шквалом эмоций, который он у меня вызвал с первого взгляда. Я искала спасения от этого безумия, понимая, что призрачные отношения ничего, кроме погибели не принесут. Спасением оказался мой будущий муж. Само небо послало мне скромного, но весьма упрямого парня на год старше меня, который осторожно без резких движений приучал меня, как лесную дикарку к нормальным человеческим отношениям. И пусть Олежка не вызывал во мне бурю страстей, но именно это позволило нам сблизиться на столько, что для меня было самым что ни на есть естественным его присутствие рядом и прикосновения к моему телу. Я сделала свой выбор и ни разу о нем не пожалела. Четырнадцать лет вместе пролетели, как сон. Конечно, были разногласия, ссоры (правда, ссориться пыталась я, а Олежка со всем молча соглашался, чем гасил весь мой запал), даже подозрения ( при беременности женщины бывают весьма невыносимы!). Но итог оставался неизменным – мы не могли долго быть друг без друга и потому оставались вместе. За время нашей совместной жизни я привыкла доверять своему мужу, доходило до того, что я, если шла рядом с ним по улице, могла свободно погружаться в собственные мысли или болтать о чем-либо, совершенно не обращая внимания на дорогу, потому что человек, шедший рядом – полностью контролировал ситуацию. Сложнее было в отношении с детьми. Олежка слишком мягок с ними, часто идет на поводу их капризов, так что карающей рукой воспитания пришлось стать мне. А это не легко для меня. Естественно, что из-за этого я вскоре стала злиться на Олега. Вторым камнем преткновения оказался квартирный вопрос. Когда у нас родился первенец, мне дали комнату в общежитии. До этого мы жили за городом в дачном поселке. Для двоих наш отдаленный от центра домик был в самый раз, но для того, чтобы растить ребенка он не годился. Дачу продали, переехали в общежитие. Считали, что временно. В планах было приобретение собственной квартиры. Но годы шли, а планы так и остались планами. Спустя одиннадцать лет мы оставались в общежитии, комнату в которой мы даже не могли считать своей в полной мере. То, что при этом у мужа была доля в четырехкомнатной квартире, ничего не меняло – там все решала его младшая сестра, которая без зазрения совести ограничивала права своего брата после смерти матери. Проживая вместе с мужем в загородном доме, она тем ни менее ни на мгновение не упускала из виду еще и общую квартиру. Потому-то последняя воля их матери продать и разделить каждому по доле так и осталась невыполненной. Олежка не из тех, кто умеет отстаивать свое имущество и права. Ну и третий камень, расшатывающий мое терпение – работа. Где бы мой муж ни работал – везде им помыкают. Терпеливый, неконфликтный, ответственный человек весьма удобен в эксплуатации, при том такие не будут настаивать на повышении заработной платы и не метят в начальники: несмотря на ясную голову, способностей к лидерству у них нет. Вот и горбатится мой муженек, пока совсем невмоготу станет, переходит на другую работу и делает там те же самые ошибки. Пытался зарабатывать дома – но и тут попал в передрягу. Взяли кредит, удвоил деньги на бирже. А потом – хоп! Руководитель Форекса смотал удочки, прихватил денежки трейдеров и укатил за границу. Опять же большинство подали заявление в прокуратуру, но только не Олег. И вот сидим в общаге, погрязшие в долгах, боясь лишний раз ответить на незнакомый звонок, который может быть от коллекторов. И без какого-либо просвета. Потому что сумму этих долгов мы при всем желании, при нашей зарплате, выплатить не в силах. А ведь еще о ребятишках думать приходиться. Младшему место в саду не дали, сама пыталась устроиться вместе с ним – не берут с детьми, как раньше можно было. Получается год еще придется без моей зарплаты тянуть. Старшего в школу собирать, а Олежкиной зарплаты хватает только на то, чтобы за комнату заплатить и с голоду ноги не протянуть…
И вот стою, тру сковороду в пластмассовом тазике, а на душе так паршиво, что выть хочется!
Вдруг дверь резко открывается и на пороге возникает тот, о ком я только что думала. Одного взгляда хватило, чтобы понять – начинается кошмар! Сковорода выскользнула из онемевших пальцев и больно долбанула меня по ноге. Мальчишки враз прекратили свой гвалт из-за лего – человечка. Олежка, забрызганный кровью с головы до ног, с кусками фаянса в руках вбегает в комнату, с непроницаемым выражением лица ( только тревога в небесно-голубых глазах)отбрасывает свое убоище, закрывает железную дверь на замок, затем захлопывает деревянную и медленно соскальзывает на пол, словно из него враз вытекли все силы. Звенящая тишина.
- И что это? – рискую подать голос и тишина разбивается на мелкие осколки.
Муж смотрит на меня уже совершенно спокойным взглядом и буднично констатирует:
- Конец света…
Игорь с Кириллом, видя, что их родители внешне спокойны, решают – все нормально и вновь начинают отбирать друг у друга красного нинзьяго.