Страница 96 из 101
- Сделайте что-нибудь!
Магистр уже навис над художником. Замысловатые пассы руками. Затем стал снимать с Алекса ожерелье. Золотая голова шакала поблёскивала и скалилась - будто не хотела терять власть над молодым мужчиной.
Девушка видела, как дрожат руки отца. Вот он крепко зажмурился, губы зашептали что-то. Уголок рта подрагивал. Распластавшийся на столе художник простонал, и его грудь вспучилась.
Хрипящий Пётр Маркович наконец-то снял ожерелье и отшвырнул на пол. Почерневшие пальцы дымились. Из скошенного рта Магистра вырывались стоны и кашель. По подбородку текла неестественно тёмная кровь.
Лиза сглотнула. И тут невидимая сила вдавила Алекса в стол. На сжавшихся кулаках побелели костяшки.
Глава Ордена поднял ладони над художником. Внезапно тишину разорвал звук выстрела. Братья в балахонах встрепенулись и переглянулись. По лицу Магистра скользнула тень. Он приказал:
- Двое - выводите Алекса из «сна». Остальные - за мной!
Пётр Маркович поднял «Слёзы Анубиса» и с гримасой выбежал из комнаты. Следом четверо адептов.
Выстрел повторился. И опять. Снова и снова.
Взбешённый Магистр промчался коридором, свернул вправо и взметнулся по узкой лестнице. Топот ног по ступенькам из стали перемешался с криками и выстрелами.
Просторное помещение напоминало цех. Через узкие окна в крыше сочился лунный свет. Железный балкончик опоясывал почти под потолком. На перилах обвисла фигура в сером балахоне.
Подобно смерчу, глава Ордена рванулся к широким приоткрытым воротам. За ними раздались выстрелы и крики - истошные, обречённые.
Не успели Магистр и его товарищи добежать к выходу, когда в цех заскочил узкоглазый молодчик во всём чёрном. Пётр Маркович на бегу взмахнул рукой, и винтовку вырвало у японца. Через мгновение узкоглазый получил энергетический удар в шею и повалился ничком.
Глава Ордена и адепты перепрыгнули дёргающегося в агонии врага и выскочили в ночь.
Щербатая луна и россыпь звёзд с интересом наблюдали с недосягаемой высоты. Серое здание окружалось бетонным забором, увенчанным кольцами колючей проволоки. Возле переломленного шлагбаума, у ворот в заборе, стоял чёрный микроавтобус. Около входа в здание приткнулся чёрный же джип. Десятка полтора японцев стреляли из пистолетов и винтовок. Дюжина адептов махала руками. Лежало шесть трупов - стороны несли равные потери.
- Недочеловеки, - прохрипел Пётр Маркович и бросился вперёд, раскинув руки. Они вроде бы удлинились лезвиями. Одному узкоглазому ссекло голову, и в небо брызнул красный фонтан. Другому - оттяпало руку, и об бетонную плиту лязгнул пистолет.
Выглянувший из-за джипа японец прицелился из винтовки. «Бах»! Адепту позади Магистра снесло половину черепа.
Пуля из пистолета прошла над макушкой невысокого Брата и высекла из стены здания искру. Адепт с мертвенным выражением лица взмахнул руками. И узкоглазого стрелка подкинуло в воздух, закружило. Во все стороны прыснула кровь. За ней - вопли.
Бегущий правее Магистра Брат оступился. К кровавой шее потянулась дрожащая рука. Вслед за кашлем пришла смерть.
Выстрелы разрывали привычную тишину ночи. Глава Ордена шибанул кулаком, как кувалдой. В десяти метрах от него черепушка японца треснула переспевшей дыней.
Джип метнулся назад. Пётр Маркович успел увернуться и кубарем покатился по земле. А вот молодой Брат оказался не таким проворным. Тело в сером балахоне затянуло под машину и буквально намотало на колёса. Магистр прохрипел и, вскакивая, раскинул руки. По лобовому стеклу джипа разрослись трещины. Уже неуправляемая машина вильнула, и под ней захрустели кости двух японцев.
Глава Ордена лютовал. Закружился так, что превратился в размытое пятно. Там, где оно проносилось, валились азиаты. Из их культей брызгала кровь. По бетонным плитам катились отрубленные головы.
Молодой плечистый японец стрелял с двух рук. Наверное, дух одного из его предков-самураев вселился в Киёши. Он должен во что бы то ни стало выполнить приказ сеньоры Мори. Это гнездо Зла нужно сжечь. Раздавить. Уничтожить!
В пяти шагах от себя Киёши увидел разъярённого Магистра. Японец выстрелил...
*****
Дикая, неописуемая боль раскалывает череп. Хруст костей и разрывающиеся лёгкие. Невозможно дышать.
Алекс перевернулся на бок и отхаркнул сгусток кровавой слизи. Первый адепт поморщился и зажал нос. Второй отшагнул подальше. Лиза вздрогнула и привстала.
- А-а... - она так и не договорила. Рука художника метнулась быстрее кобры. Пальцы вцепились в горло Брата. У того глаза полезли из орбит. Протрещал кадык. И фигура в сером балахоне повалилась.
Другой адепт опомнился и выставил перед собой ладони. Алекс уже вставал со стола. Девушка в страхе наблюдала.
Художник простонал, из рассечённой брови брызнула кровь. Но это не остановило. Брат ещё сильнее вжался в стену. Стоило Алексу раскинуть руки, и свет в комнате притух. Драная тень скользнула по завизжавшему адепту. Лиза прикрыла пальчиками рот. С лица Брата слезала кожа и кровавыми полосами падала на пол. «Как стружка с карандаша», - сказала про себя задубевшая девушка.
Вскоре художнику надоело измываться над недругом. Щелчок пальцев - и у адепта хрустнули шейные позвонки. Свою злобу Алекс излил на распластавшееся по полу тело. Пинки такие, что, небось, сломана половина рёбер. Брат не дышал.
Художник тыльной стороной ладони вытер с лица кровь и поглядел на бледную Лизу. Доносились приглушённые выстрелы.