Сон-да-Ветер

Мико предлагает устроить на острове раннюю осень – сезон, который незаметен на побережье. Я соглашаюсь, и на моих глазах листья деревьев желтеют, уходит полуденный зной, вечера становятся мягче и прохладнее. Воздух наполняется звоном и особым запахом, какой встречается в глубине леса – влажным, чуть горьковатым. Птицы приглушают свое возбужденное пересвистывание, и все вокруг окутывается золотистым сиянием.

Мне нравится то, что получилось, хотя теперь, спасаясь от утренней прохлады, я накидываю поверх платья длинную тунику из ткани, на цвет и на ощупь напоминающую свежий мох. Мико говорит, что она называется бархат, такой носит знать в срединных землях. Мико смеется, что если я замерзну, то в любой момент можно вернуть лето обратно, но пока мне приятно. Зной будоражит чувства, осенняя прохлада – успокаивает: хочется двигаться неспешно, говорить медленно, наслаждаться каждым мгновением, отпустив тревожные мысли.

С момента, как мы вернулись от Акве, все окончательно изменилось. Мы проводим вместе намного больше времени, не уставая радоваться друг другу. За домом, на большом круглом камне Мико разворачивает призрачную карту мира, как причудливо вышитое покрывало. Мне сложно поверить, что так выглядит мир с высоты, где он летает. Сначала меня охватывает подавленность, ведь по контрасту с тем, что нас окружает, острее чувствуется собственная ничтожность. Но Мико так завораживающе рассказывает мне о мироустройстве, что я вовлекаюсь и забываю о своем страхе.

То, что он доверяет мне, наполняет мою душу ликованием и восторгом. Конечно, мы не будет равны, я к этому и не стремлюсь, но разделять с ним его интересы куда приятнее, чем просто встречать его и провожать, не ведая о том, что творится за пределами нашего дома. Дом. Я уже поверила в то, что именно это место стало для меня домом. Потому что рядом – тот, кого я люблю.

Но, чем больше мы проводим времени вместе, тем острее я чувствую свое одиночество, когда он уходит. Я стараюсь не показывать ему свою печаль, но она не отпускает меня до тех пор, пока в одной из шкатулок я не нахожу нить прекрасного черного жемчуга, ритуального дара, прибывшего вместе со мной с побережья. И в одну из встреч веду Мико к тому месту, что показывал мне Бриз, и прошу сотворить храм. Муж хмурится, но соглашается. О знамении, постигшем меня посреди океана, я пока молчу. Время еще есть. Я проведу ритуал по всем правилам и тогда, убедившись, что не ошиблась в своих видениях, все расскажу. Если Сомния хочет дать знак, она повторит его для меня!

Это место намного меньше, чем храм, где я служила. Здесь нет ни хранилища, ни комнат для ночных бдений, лишь маленький зал, окруженный резными колоннами и алтарь, на который я не намерена проливать ничего иного, как вина. Развешивая покрывала и наполняя чашу жемчугом, я чувствую, как наполняется умиротворением мое сердце. Я не могу поклоняться Смотрителю, потому что теперь он – не грозное божество, а мой собственный муж. Зато могу обратить свои тайные помыслы и просьбы Сомнии.

И пусть нет главной жрицы, чтобы провести обряд. В ночь своего совершеннолетия я ухожу из дома, зажигаю факелы, устраиваюсь на коленях перед алтарем, речитативом шепчу молитвы, расплетаю волосы и, осторожно омыв в источнике черный жемчуг, надеваю ожерелье на шею. Дримеры осторожно слетаются ко мне, усаживаясь на плечи, жемчуг влажно мерцает в лунном свете, и я засыпаю, зная, что мой сон вновь придет ко мне.

- Почему Сомния разговаривает только с женщинами?

Бриз налетает внезапно, посреди луга, когда утром я возвращаюсь домой. Я еще полна видениями, постигшими меня, и потому вздрагиваю, когда он появляется. Бриз отступает, кланяясь:

- Прости, не хотел тебя напугать!

Я вспоминаю, что ночью в храме ни одна занавесь не колыхалась от ветра, и признательна Бризу, что он не нарушил моего уединения. Он, как и прежде, появляется только, когда нет Мико, но если раньше меня угнетала эта забота, то теперь я признательна и мужу за его решение, и Бризу за готовность не оставлять меня в одиночестве.

- Светлого утра! – улыбаюсь я ему.

- А, ну, да, светлого утра!

- Так повелось с сотворения мира. Бог-творец дал мужчинам власть над миром видимым, ни в одной стране, если верить Мико, нет властителей-женщин. Мужчины отвечают за ход нашей жизни, принимают решения о войне и мире, о ходе работ и распределении земель. А Сомния дала женщинам власть над тонким миром, миром видений и снов. Так сохраняется равновесие.

- А как ты отличаешь простой сон от видения? – продолжает любопытствовать Бриз.

- Обычный сон утром уходит, оставляя после себя легкий след. Если же дано было знамение, то с наступлением нового дня оно лишь уплотняется, обрастает деталями, прорисовывается четче. Его невозможно забыть и о нем невозможно не рассказать. И потом, есть такое чувство вот здесь, - я прикладываю руку к солнечному сплетению, - когда просто знаешь, и все!

- А тебе уже были знамения?

- Я же рассказывала тебе про отца.

- Нет, я имею в виду здесь, на острове.

Я вспоминаю минувшую ночь. Лик третьей луны, вновь проступившей на небосклоне. То, что сошло на меня тогда в лодке, повторилось и укрепилось вновь. Но сначала я поведаю об этом Мико, уж тут не нужно быть мудрой, чтобы зря не болтать со стихийным духом.