Страница 101 из 102
- Хорошо. Только отправимся мы в другую сторону. Дело в том, что отец уже несколько лет планировал перевести бизнес в Америку и вот сейчас начало положено. Теперь мы будем жить там.
- Мне все равно, где, лишь бы с тобой, - улыбаюсь я.
Странный у меня все-таки муж. Когда-то, над белым камнем позади нашего дома он разворачивал мне иллюзорную карту мира, показывая срединные земли, и западное побережье, и скалы Игниса. Здесь, на ноутбуке он не раз показывал мне свою страну, Германию, и острова, где мы живем сейчас. Показывал и другие страны, большие и крохотные, могущественные и слабые, красивые и не очень. И я всегда искренне восторгаюсь и охаю, вот только главного он не понимает: мой дом там, где он! В Америку – значит, в Америку! Но все же уточняю:
- Это что-то изменит? Для нас?
- Да, надеюсь. Там будет спокойнее. Ну, в плане шумихи насчет нас.
- Это и впрямь хорошая новость, - улыбаюсь я и нежно его целую.
Проходят дни. Мико уже уверенно держится на ногах. Я тоже успеваю оправиться после родов, а малышка и вовсе растет не по дням, а по часам. Подумав, я обращаюсь к Мико с просьбой:
- Я понимаю, что в твоем мире другие ритуалы, но можно…можно будет Селине купить белую жемчужину?
- Я тоже хотел спросить тебя… Ритуалы моего мира и моей семьи требуют, чтобы она носила крестик.
- Что это? – пугаюсь я.
- Знак моего бога. Но, уверен, ничего страшного, если у нашей девочки будет и то, и другое. В любом случае, крестины мы проведем уже дома. А вот жемчуг…
И в этот же вечер он преподносит мне красивую коробочку, внутри которой на мерцающей подкладке лежит нанизанная на тонкую цепочку жемчужная подвеска.
- Спасибо, - целую я его, - я долго сомневалась. Мне не хватает покровительства Сомнии. Будет ли странно, если я частично буду соблюдать ее ритуалы?
Мико пожимает плечами:
- Если тебе очень хочется. Сочтут твое пристрастие к жемчугу причудой богачки. Мы можем себе позволить. Но лучше все-таки проводить все в пределах дома. Хочешь, я построю тебе беседку? Белую, с мраморными колоннами?
Он не говорит «храм», но мы оба понимаем, о чем идет речь.
- Да! Очень хочу! Возможно, со временем я привыкну. Узнаю больше о твоем боге, но пока…
- Не нужно ничего объяснять, - перебивает Мико, - я понимаю, что перемены – суровое испытание. Я и так восхищаюсь твоей стойкостью и спокойствием. Я вот несколько месяцев по острову бегал, убеждая себя, что вижу дурной сон.
Мы обмениваемся улыбками, но тут же настороженно оглядываемся, хотя в комнате никого больше нет. Мико вздыхает:
- Да, похоже, нам придется сложнее, чем я думал. Трудно не вспоминать.
- Мы справимся! – твердо говорю я. – Теперь у нас есть то, что принадлежит этому миру, и мы будем благодарны ему за это!
Мы переводим взгляд на безмятежно посапывающую Селину, и на лице Мико расцветает новая, наполненная отцовской любовью улыбка:
- Да, ты права. Наша дочка родилась здесь. Здесь теперь наш дом, наш мир. А прошлое…мы ведь не отрекаемся от него, просто учимся жить заново.
За окном вновь начинается ливень. По словам местных, сезон дождей затянется на несколько месяцев. Что ж, теперь нас уже ничто не держит здесь. Можно и уезжать.
И вот настает день, когда, крепко прижимая к груди Селину, я поднимаюсь в самолет. Сердце колотится отчаянно, но я держусь. Я должна, я просто обязана достойно пройти испытание. Довериться серебристой птице, которая отнесет нас навстречу новой жизни. Самолет набирает высоту. Мои уши кто-то невидимый плотно зажимает ладонями. Я судорожно сглатываю, и дурнота быстро проходит. Я стараюсь не смотреть в окно, но все же не могу удержаться от соблазна увидеть землю такой, какой ее видел Мико.
- Это прекрасно! – вырывается у меня, и, забыв о страхах, я смотрю, как острова под нами сжимаются, а океан, напротив, разворачивает свое бирюзовое полотнище. Небесная птица задевает хрупкие облака, но они даже не шелохнутся, покорно позволяя нанизывать свою туманную прозрачность на кончики стальных крыльев.