Дюна

Книга первая ДЮНА

С самого начала надо определить свое место в жизни, чтобы не уподобиться маятнику. Это известно каждой сестре Бене Гессерит. И Муаддибу, подданному падишаха Шаддама Четвертого. Особое внимание надо обратить на то, что он жил на планете Арраки. Пусть не введет вас в заблуждение, что родился он на Каладане и там провел первые пятнадцать лет своей жизни. Настоящая его родина — Арраки, планета, более известная под названием Дюна.

За неделю до отъезда на Арраки, когда предотъездная суета достигла апогея, к матери Пола пришла старуха.

Ночь в замке Каладан была жаркой, но груда камней, служившая домом уже двадцати шести поколениям семьи Атридесов, дышала той приятной прохладой, которую она всегда излучала к перемене погоды.

Старуха открыла боковую дверь, прошла под сводом коридора к комнате Пола и, заглянув в нее, стала рассматривать лежащего в постели мальчика.

При затененном свете лампы, висящей под самым потолком, разбуженный мальчик различил маячившую у двери грузную женскую фигуру, за спиной которой виднелась его мать.

Старуха более всего походила на ведьму: волосы — как спутанная паутина, темное лицо, глаза сверкающие, словно драгоценные камни…

— Не мал ли он для своего возраста? — спросила старуха. Ее голос был хриплым и гнусавым.

— Вы ведь знаете, что в нашей семье взрослеют поздно, Ваше преподобие, — ответила мать Пола своим мягким контральто.

— Как же, слышала, — прохрипела старуха. — Но ему уже пятнадцать лет.

— Да, Ваше преподобие.

— Он проснулся и слушает нас, маленький хитрец, — хихикнула старуха. — Но хитрость как раз и нужна нашему королевству. И если он действительно Квизатц Хедерах, тогда…

Пол приоткрыл глаза. Два по-птичьи ярких овала — глаза старухи, — казалось, росли и увеличивались, проникая ему в душу.

— Спи спокойно, — сказала старуха, — завтра тебе понадобятся все твои силы и способности для встречи с моим Гомом Джаббаром.

И она ушла, оттолкнув мать Пола и с шумом захлопнув за собой дверь. Разбуженный мальчик лежал и думал о том, кто это такой — Гом Джаббар.

Из всего того, свидетелем чего он случайно стал, самым странным для него было поведение старухи: она обращалась с его матерью, как со служанкой, а не как с леди Бене Гессерит — матерью наследника герцога Лето. «Может, Гом Джаббар имеет какое-то отношение к Арраки?» — размышлял Пол.

Ему еще так много предстояло узнать…

Зуфир Хават, ведающий убийствами при дворе герцога Лето, как-то объяснил мальчику: Харконнены с планеты Арраки — их смертельные враги. Раньше планета была владением Харконненов, с которого они получали доход по контракту с СНОАМ. Теперь их вытеснили Атридесы — герцог Лето взял верх над ними. Он пользуется влиянием в ландсраате и потому очень опасен для врагов. Так говорил Зуфир Хават.

Пол вновь задремал. Ему снилась пещера на планете Арраки, молчаливые люди, движущиеся вокруг него в тусклом свете осветительных шаров. В пещере было сумрачно, как в церкви, и слышался слабый шум воды. Даже во сне мальчик помнил, что услышит его и наяву. Его сны всегда сбывались — он это хорошо знал.

Сон растаял. Пол проснулся в теплой постели и думал, думал… Предстоящее расставание с миром Каладана, где не было ни игр, ни друзей, не огорчало его. Доктор, его учитель, намекал на то, что на Арраки ему будет вольготнее. Люди, нашедшие приют в этом пустынном краю песков, называли себя Свободными, они не были зарегистрированы в Империал Регент.

Ощутив сковавшее его напряжение, Пол решил воспользоваться одним из приемов, которым обучила его мать. При быстрых вдохах, сопровождающихся концентрацией воли, он впадает в состояние прострации… направленное сознание сосредоточивается… кровь, обогащенная кислородом, устремляется в самые отдаленные области тела… в такие минуты животное сознание утрачивает власть над мыслью, над телом… животные побуждения исчезают из сознания и человек получает возможность увидеть самого себя, концентрируя сознание по своему выбору.

Когда заря желтым светом тронула окна комнаты, Пол ощутил лучи солнца веками. Он открыл глаза и услышал звуки суматохи и беготни в замке.

Дверь, ведущая в зал, отворилась, и в нее неслышно проскользнула мать. Ее волосы цвета бронзы поддерживала на затылке черная лента, лицо было бесстрастно, зеленого цвета глаза — серьезны.

— Проснулся? — спросила она Пола. — Хорошо ли ты спал?

— Да.

Вынув из шкафа форменную куртку, над нагрудным карманом которой был вышит красный ястребиный клюв — герб Атридесов, мать повернулась к сыну.

— Вставай! — сказала она, — Преподобная мать ждет.

— Я как-то видел ее во сне. Кто она?

— Она была моей учительницей в школе Бене Гессерит. Сейчас она состоит при императоре и носит сан Прорицательницы. Ты… — она поколебалась одно мгновение, — ты должен рассказать ей о своих снах.

— Ладно. Это из-за нее мы едем на Арраки?

— Мы еще не получили Арраки. — Она встряхнула брюки и повесила их рядом с курткой. — Поторопись, не заставляй Преподобную мать ждать.

Пол сел, потирая колени.

— Расскажи мне о Гоме Джаббаре.

И снова он уловил ее чуть заметное колебание, нервное напряжение, в котором он различил страх.

Джессика подошла к окну, отдернула шторы и посмотрела в сад.

— Ты сам скоро о нем узнаешь.

Он уловил страх в ее голосе и удивился. Джессика, не оборачиваясь, проговорила:

— Преподобная мать ждет.

Преподобная мать, Гайус Хэлен Моахим, сидела в ковровом кресле, наблюдая за тем, как к ней подходят мать с сыном. Кресло стояло в простенке между окнами, которые выходили на южный берег реки, на зеленые луга семьи Атридесов. Но живописный пейзаж нисколько не интересовал Преподобную мать: этим утром она чувствовала себя значительно хуже обычного. Вину за это она возлагала на космическое путешествие. Необходимо было выполнить поручение, требующее ее личного участия. Даже она не могла избежать личной ответственности, когда этого требовал долг.

«Черт бы побрал эту Джессику», — подумала Преподобная мать. Насколько все было бы проще, если бы она родила девчонку!

Джессика остановилась в трех шагах от кресла и сделала реверанс, Пол отвесил короткий поклон. Манера приветствия Пола не ускользнула от внимания Преподобной:

— А он вежлив, Джессика.

Рука матери легла на плечо сына. Даже ее ладонь, как показалось Полу, излучала страх. Она сделала над собой усилие:

— Так его учили, Ваше преподобие. «Чего она боится?» — удивился Пол.

Старуха смотрела на Пола немигающим взглядом, отметив про себя удивительное сходство мальчика с его родителями.

— Ну что ж, — сказала Преподобная мать, — посмотрим, как его учили. — Старческие глаза метнули суровый взгляд на Джессику: «Оставь нас одних. Займись своими делами».

Джессика сняла руку с плеча Пола.

— Ваше преподобие, я…

— Джессика, ты же знаешь, что иначе нельзя.

Пол озадаченно взглянул на мать. Джессика выпрямилась.

— Да, конечно…

Пол перевел взгляд на носительницу высокого сана. Страх, который испытывала его мать, заставил мальчика нахмуриться.

— Пол…

Джессика глубоко вздохнула.