Таблетки

Люди постарше говорили нам, что брак - это нелегкий труд, и что к нему нужно быть готовым. Но мы считали себя особенными, как и многие другие люди нашего возраста и социального статуса. Мы не искали оправданий нашим шалостям и нелепым забавам. Мы просто старались жить в свое удовольствие.

Через полтора года после нашей встречи мы с Лилей обменялись кольцами. Белая фата невесты, черный классический костюм жениха. Шикарный зал, улыбки на лицах родственников и близких друзей. Две замечательные недели в тропическом раю, вдали от людей и суеты. Быть может, именно тогда я начал ощущать изменения в своей реальности. Я не помню. Все было слишком прекрасно.

Помню, как стоял на берегу Карибского моря. Был конец дня, мои стопы грел все еще теплый золотистый песок. Ветер обдувал мой голый торс и ноги, частично спрятанные под цветастыми бриджами. Я ждал Лилю. Мы собирались отправиться в небольшой городок неподалеку, где хотели прогуляться, а после выпить и потанцевать в каком-нибудь баре у берега моря.

Домик, который мы арендовали на время нашего отпуска, окружали высокие пальмы. За ними была дорога, ведущая в город. Никаких реклам вокруг, никакой навязчивости, столь присущей урбанистическому миру, из которого мы с Лилей выпали. Неспешно управляя арендованным внедорожником, я невольно запоминал каждый миллиметр той дороги, все значительные и не очень ее изгибы и ямочки. Я изучал ее так, как изучают тело партнера в момент первой любовной близости.

Мне хотелось остаться в том моменте времени, застыть, как картинка на экране монитора. Я хотел оставаться в моменте сладостного ожидания прекрасного вечера с любимой, но не знал, за что уцепиться. Оттого, наверное, и изучал глазами дорогу. Было во всем этом что-то фатальное, необратимое.

Я думал, что мы с Лилей могли бы умереть счастливыми. Просто съехать с дороги и врезаться на полной скорости в какую-нибудь пальму. Наши тела пролетели бы не один десяток метров и сложились бы в недвижимом объятии где-нибудь в глубине тропического леса. Мы бы остались счастливыми навечно.

Нам казалось, что жизнь в браке будет состоять лишь из хороших моментов. Слушая споры других пар и наблюдая за ними в ресторанах и торговых центрах, мы лишь ухмылялись, понимая, что находимся выше ссор и измен, коими пронизаны отношения многих. Нам было приятно осознавать это. Нет, конечно, отбросив все фантазии, мы оба понимали, что со временем начнем относиться друг к другу немного иначе, но даже подумать не могли, что изменения эти могут оказаться настолько серьезными.

Лиля переехала ко мне сразу после свадьбы. До этого я не жил с женщиной, и для меня это был новый, прекрасный опыт. Ведь кроме прекрасной внешности и острого ума Лиля имела легкий, слегка подчеркнутый материнский инстинкт, который не позволял ей превратить наш домашний очаг в буйство безделья и отрешенности. Мои приятели завидовали мне, а я гордился своим счастьем. Теперь же мне кажется, что та забота, которую Лиля давала мне день ото дня, была мною недооценена.

В то время Лиля работала управляющей довольно известного в городе ресторана, а я делал первые успехи в работе с особо важными клиентами. Мы не имели проблем с деньгами, так что не отказывали себе в удовольствиях, особенно когда этими удовольствиями приходилось затыкать некоторые дыры в нашем общении, а они со временем стали возникать. Но то, как мне казалось, да и Лиле тоже, было лишь естественным моментов в совместной жизни. Мы не били тревогу без особой надобности.

 

Открытая лоджия на верхнем этаже высотного здания. Прошло время, и мы стояли там, где раньше проводили ночи напролет, напиваясь и целуясь, занимаясь сексом, лаская друг друга нежными словами. Теперь же у каждого из нас в запасе была лишь пара слов, которыми можно было закончить все, или же начать все сначала.

Мне казалось, что время пускается вспять. Соединяются кусочки разбитого стекла, и краски снова стекаются в разноцветные емкости. Нить жемчужного ожерелья снова крепнет, и прекрасное украшение, подаренное мною когда-то, снова на ее шее. Мне хотелось так думать. Но взгляд Лили был направлен не на меня.

Я все еще ощущал боль побоев, но с каждым новым днем она становилась слабее. Побитый зверь внутри меня снова чувствовал свою силу и готов был вгрызаться в плоть тех, кого я хотел бы любить. Я молил его о пощаде, но он не унимался. И какого же это: удерживать руками, испещренными ранами, пасть хищного зверя?

- Ты спала так долго, - сказал я.

Лиля посмотрела на меня, но ничего не ответила. Она сложила руки на груди и снова отвернулась. Я почувствовал легкое покалывание кончиками пальцев левой руки. Чувствительность восстанавливалась, как и обещал мне мой лечащий врач.

- Поверь мне, я не спала очень долгое время, - Лиля прошлась чуть вперед. Она достала из пачки, что лежала на столике, сигарету и закурила. - Неужели ты винишь меня во всем, что случилось? Но почему?

Я хотел задать ей так много вопросов. Почему я не мог спасти ее в своих снах? Почему видел ночами лишь спящей, и все ее внимание доставалось лишь Максу? Скверному, молчаливому, но слишком обаятельному Максу, этому черному пятну краски. Что случилось? Почему я забыл об этом? Почему я боялся спросить об этом?

Город звал меня сотнями сигналов, как звуковых, так и визуальных. Он чувствовал меня так же, как и я чувствовал его. Не сказав ничего Лиле, я направился к двери, а уже через несколько секунд лифт нес меня вниз, к подземной парковке, где был припаркован мой седан небесного цвета. Я дал вопросам отсрочку. Быть может, я дал отсрочку только самому себе.