Таблетки

- Не самая худшая из тех, на которых я бывала, - ответила она, а после коснулась губами горлышка пивной бутылки.

- И что, ты часто так расслабляешься?

- Нет. Вообще, я предпочитаю висеть дома вниз головой, обхватив ногами турник, снова и снова разбирая и собирая оружие, пока из носа кровь не потечет. Хороший способ бороться с депрессией. Советую.

На какое-то мгновение я начал верить в то, что она говорила мне. Я уже готов был увидеть ее в своем воображении висящей вниз головой, как вдруг заметил милую ухмылку на ее лице.

- Да я шучу! Ты не подумай ничего. Я не свихнувшаяся лесбиянка с пристрастием к огнестрельному оружию, со мной можно нормально поболтать.

- Пожалуй, нам стоит выпить за чувство юмора, - протянул я свою бутылку. Мы легонько стукнулись. - Ну а после я хочу приковать тебя наручниками к этой батарее, - я указал пальцем на пространство под окном, которое занимала отключенная батарея. - И хорошенько выпороть...

- Да ты, я смотрю, любишь пошалить, - усмехнулась она. - Что ж... придется тебе чем-нибудь стоящим ответить.

- Может, прогуляемся? - предложил я. - Вообще, я парень достаточно скромный, приставать вот так сразу не стану...

- Это мы еще посмотрим, кто к кому начнет приставать первым! - вызывающе кивнула она. - Пойдем, прогуляемся.

Все началось очень просто, так, будто это должно было случиться в наших жизнях. Мы понимали глупый юмор друг друга, не стараясь выглядеть лучше, чем могли. Поначалу меня пугала эта естественность, а также чувство всепоглощающей легкости, до того незнакомое мне. Влюбленность, как мне казалось тогда, должна быть неразрывно связана с переживаниями, с безответностью. Но с Лилей все обстояло иначе.

Первую неделю мы просто не вылезали из постели. Взяв на своих работах больничные и отключив мобильные телефоны, мы закрылись в моей квартире и, отдаваясь порывам страсти, занимались сексом, делая перерывы на легкие перекусы. На полу валялись коробки из-под пиццы, да и несколько бутылок виски были пусты к тому времени, когда мы, лежа на диване и сонно глядя на экран телевизора, медленно изучали тела друг друга пальцами рук. Томными были те взгляды, которые мы бросали друг на друга. Голова кружилась так, что, казалось, внешний мир, спрятанный за шторами, уже давно унесся прочь, оставив нас двоих жить в нашем мире прекрасных иллюзий.

 

То было время, когда ничто, кроме нас самих, не имело значения. Оба мы неумолимо приближались к моментам переосмысления жизненных ценностей, и видимо оттого еще больше желали оставаться молодыми и свободными от предрассудков по-настоящему взрослой, весьма утомительной жизни. Потому, вероятно, и не спали по ночам, а наутро, зарядившись кофеином, бежали по делам, которые хотелось завершить поскорее, оставив все условности в стороне. Долгие переписки ни о чем, поцелуйчики и мимолетные признания. Последний ряд в кинотеатре, посиделки в кофейнях ближе к рассвету. Город просыпался тогда, когда мы еще заканчивали наслаждаться прошлым днем. Так мы старались удлинять дни и минуты, которые проводили вместе. Тем самым мы посягали на законы природы, и в чем-то, как нам казалось, достигали успехов.

 

Я вспоминал обо всем этом, лежа на больничной койке, глядя на белый потолок палаты, которая на короткий период времени стала моим пристанищем. Запекшаяся кровь стягивала мои иссохшие губы, а пальцы левой руки, казалось, совсем потеряли чувствительность. Я смотрел на них и думал о том, какими фантомными бывают людские чувства.

Мой лечащий врач сказал, что все дело в нервных окончаниях, которые были повреждены во время нападения на парковке. Он заверил меня, что чувствительность восстановится. Говорил, что все будет как прежде. Он улыбался, не зная, что мне самому не очень-то хотелось, чтобы все было как прежде.

В то время, как синяки на моем лице и моем теле болели, а внутренности будто бы срастались в одну бесформенную массу, я испытывал странные ощущения, вспоминая нападение. Мой член набухал каждый раз, когда я касался своего лица пальцами правой руки, реконструируя в мыслях момент соприкосновения вражеского кулака с моей скулой. Это ощущение я запускал по сотне раз подряд, как запускают на проигрывателе понравившуюся песню. Start. Stop. Replay.

Оказавшись в больнице, я столкнулся с мыслью о том, что времени у меня слишком много. Первый день, когда я еще находился под воздействием мощных обезболивающих, протекал так медленно, что казалось, будто меня отправили в состояние комы. Так привыкли глаз мой и разум мой к резким переменам вокруг, к постоянному движению, что неподвижное окно и пустота больничной палаты заставляли меня медленно сходить с ума. Я думал о Лиле, о нападении. Эрекция приглушала чувство одиночества. Реальный мир был рядом со мной. Я буквально мог коснуться его пальцами.

Лиля узнала о нападении не сразу. Ворвавшись в палату, она подлетела ко мне и обняла, не подумав о том, что ребра мои буквально перемолоты. Я заскулил как дворовый пес, но все же улыбнулся ей.

- Ты жив... - сказала она тихим, интимным голосом. - Самое главное, что ты жив...

Она вырвалась из темной клетки моих снов. Она снова была в настоящем, рядом со мной. Ее волосы, лежащие на моем лице. Ее рука, сжимающая мою руку. Ее губы, которые я так хотел целовать. Start. Stop. Replay.