Таблетки

Сидя на железной скамье, я закрыл глаза и погрузился в тягучий, тяжелый сон. Он сковал мои веки. Даже тогда, когда сознание вернулось ко мне, я не сумел открыть свои глаза. Будто дурман наркотиков опьянил меня, забрал к себе в царство вечных сновидений.

Тропинка скользила меж огромных стволов многовековых деревьев. Их пышные кроны не пропускали свет солнца, оттого в глубине леса было довольно темно. Ветер шумел листвой, хрустел слабыми ветками сильных деревьев. То был величественный северный лес, хранящий в себе память планеты, ее эмоции и чувства.

Я шел по тропинке, сжимая в руках свое верное и, в то же время, неисправное оружие. Долгими часами я пытался найти выход из леса, но тропинка, казалось, была бесконечной. Виды повторялись, и я постепенно приходил к мысли, что блуждаю по кругу. Тревожное чувство охватывало меня снова и снова.

Внутри меня зародилась уверенность в том, что Лиля заточена в самой высокой башне темного замка, находящегося за краем этого бесконечного леса, окруженного глубоким рвом. Там, в пустой комнате, она была одна, а под дверью стояла стража. Дети в доспехах. Но почему дети? - задавался я вопросом снова и снова.

Впереди меня пробежал олень. Его рога показались мне слишком большими, и поначалу я не поверил своим глазам. Он бежал своим путем, и я почему-то решил последовать за ним. Сойдя с тропинки, я рванул вперед, еле успевая уклоняться от назойливых веток, бьющих меня по лицу. Я бежал за ним так, как люди бегут за счастьем всю свою жизнь. Да только вот не поспевал я...

И вот, потеряв из вида оленя, я остановился. Внезапно кончился лес, и перед моим взором предстал темный замок с башнями, достающими вершинами своими до самих небес. Чарующий вид его заставил меня упасть на колени. Я долго смотрел на замок, изучая все, даже самые мельчайшие, детали. Я думал над тем, как преодолеть глубокий ров. В тот момент ко мне со спины подкрался озлобленный ребенок в доспехах. Маленькая девочка, сжимающая в руках милый, но безумно острый меч...

 

Я проснулся в холодном поту. Реальный мир возвращался ко мне слишком медленно. Я будто бы видел, как наливаются грязным цветом стены, как прорисовываются мельчайшие детали окружения. Мир загружался. Как в компьютерной игре.

Увы, я всегда искал ответы там, где многие из моего окружения пытались эти ответы бережно хранить. Отвечая честно, я думал лишь о том, как выгодно будет звучать моя «правда» в той или иной ситуации. Зачастую это приводит лишь к тому, что человек забывает, что он чувствует на самом деле.

А что чувствовал я, когда отвечал на вопросы высокого мужчины в клетчатом пиджаке? Мы стояли в коридоре, слабо освещенном люминесцентными лампами. Поправляя свои очки, очень выгодно смотрящиеся на выделяющемся носу, он проговаривал каждое слово, будто бы давая мне установку в эти его слова вслушиваться. Я скользил по ним, пытаясь не ощущать всего того смысла, который они несли в себе. Но слова собирались в предложения, и тут я уже становился бессилен.

- Вы понимаете, что это очень серьезно? - спрашивал он меня, и глаза его наливались слезами. Быть может, мне просто так казалось.

- Конечно, - отвечал я с присущей самому себе честностью. - Я продолжаю принимать те таблетки, что вы мне выписали...

- Но дело в том, с какой периодичностью вы их принимаете! И с чем смешиваете, - он приложил ладонь к губам. - Знаете, тот полицейский, - он указал пальцем в сторону от себя. -Он сказал мне, что вы были в неадекватном состоянии... и были пьяны. Послушайте, это серьезно...

- И вы слушаете этих людей? - я возмутился. - Да они же могут любого к стенке прижать. Да, я пил вчера, но не более чем для того, чтобы просто расслабиться. Я знаю свою меру.

- Рад это слышать. Искренне рад. Но вы не посещаете сеансы уже без малого месяц. Мы можем обсудить это...

- Не стоит, доктор. Просто я стал чувствовать себя много лучше.

А после я наблюдал за тем, как мужчина в клетчатом пиджаке, очень вежливый по натуре человек, с неприсущей ему грубостью общался с одним из полицейских. Тем самым, что встретился мне на дороге. Я слышал обрывки фраз, произносимые уже на повышенных тонах. Мне думалось, что и сам доктор окажется за решеткой с таким вот подходом к делу.

Он ткнул пальцем в бумагу, которую вытащил из внутреннего кармана пиджака. Поправив очки, он пристально посмотрел на полицейского, после чего повернул голову и устремил свой взгляд на меня, стоящего, как потерявшийся ребенок, на другой стороне коридора.

- И эти люди считают, что служат порядочным гражданам, - с негодованием произнес доктор, когда приблизился ко мне. - Как вы себя чувствуете?

- Лучше, чем с утра, - улыбнувшись, ответил я. - Ну так что? Я свободен?

- Остались некоторые формальности. Ну а ваш автомобиль вам придется забирать самостоятельно. Могу подбросить.

- Это было бы очень кстати.

Мы шли по коридору. Из открытых дверей вырывался шум голосов, сливавшихся в единую речь, столь неясную мне. Нежно гудел кондиционер. Несмотря на прохладную погоду, в отделении было достаточно жарко, чтобы сойти с ума, просидев не один час в окружении угнетающих стен и не менее угнетающих людей.

Закончив марать бумагу в кабинете одного из начальников(который показался мне весьма миловидным человеком), мы с доктором направились к выходу из отделения. Его автомобиль был припаркован неподалеку. Вытянутый универсал не первой свежести. Старомодный дизайн, чуть угловатый. Кожаные сидения, впитавшие в себя пот тел всех тех, кто когда-то сидел на них и изнемогал от жары. И еще запах, который приобретает салон автомобиля с годами. Он столь же индивидуален, как и запах человека.