Страница 6 из 133
Почти за мгновение преодолев расстояние до автобуса, отец Сергий сунул водителю сотенную банкноту, шепотом спросил, долго ли ехать до города, вбежал в салон и просто упал на сиденье, абсолютно обессиленный. Сон практически сразу пронзил его разум. И это был кошмар, наполненный огнями и криком, волнами ледяного ветра и шумом рушащихся крепостей. Холодящий душу вопль прервал кратковременную дремоту – очнулся священник уже в городе, все еще окруженный осколками сна и отголосками призрачного голоса неизвестной мученицы. Все ужасы остались в царстве Морфея, но не на долго – стоило отцу Сергию выйти на улицу, как на небо набежали сизые тучи, а по земле застучали тяжелые капли дождя. Книга, спрятанная под плащом, вибрировала и грелась, сигнализируя о приближении врага.
Поймав машину, священник назвал адрес и уткнулся взглядом в пепельно-серое, клубящееся небо за окном. Приближались сумерки. Дождь лил все сильнее.
* * *
Саша вышел из вагона на душный перрон и закашлялся. После двух недель пребывания в Крыму, где девственная красота природы правила всем, возвращение в родной город казалось кошмаром. Или снисхождением в Ад.
Окончательно возомнив себя Данте, шествующим в сопровождении Вергилия по дорогам преисподней, парень огляделся. Чуть в отдалении он заметил спешащего к нему друга и радостно помахал ему рукой.
Саше было восемнадцать, он учился на втором курсе университета, на факультете международных отношений, что пророчило ему карьеру дипломата. Внешне он был идеально сложен для такой (да и для любой другой) профессии – высокий, широкоплечий, с интеллигентными чертами лица. Темные матовые глаза и кудрявые волосы, которые бывают только у молодых евреев, придавали ему определенного шарма, а небольшие очки в прямоугольной оправе – создавали абсолютно необходимую ауру серьезности. Одетый в шорты и майку, с сумкой через плечо он сделал несколько шагов вперед и подал для пожатия руку Филиппу, как раз подоспевшему к вагону. Запыхавшийся парень согнулся пополам, одной рукой держась за колено, а второй отвечая на рукопожатие – в то же время поднял голову с сияющим лицом и радостно воскликнул срывающимся голосом:
- Наконец-то ты приехал!
- А то тебе тут заняться больше нечем было, - рассудительно заметил Саша, выуживая из кармана пачку сигарет. – Давай отойдем, я покурю.
Парни стали чуть в сторонке от бесконечных потоков людей, и через мгновение в воздухе повисло легкое облачко сигаретного дыма. В разговоре ребята отвлеклись – и не заметили, как мимо них вновь проплыла четверо странных людей, одетых в традициях старой японской культуры.
На этот раз один из «самураев» замер на месте, пристально глядя на парней. Старый учитель, скрестив руки, оглядел Сашу и Фила буквально с ног до головы, словно оценивая. А затем так же неслышно, прошествовал в сторону. Прошло несколько мгновений – и легкий ветерок промчался по перрону, на мгновение хороводом окружил парней, вырвал из пальцев Саши окурок – и радостно закружил вместе с пылью.
- Вот черт, - ругнулся Саша, пряча руки в карманы. – Ой, а это что? – на свет показался цветной буклет с вложенными в него несколькими синими листочками.
- Что там? – влез Фил, пытаясь первым увидеть, что же такого необычного его друг обнаружил у себя же в кармане.
- Билеты, - протянул Саша, рассеянно пересчитывая синие листочки, - готов поспорить, что я их не мог положить в карман этих шорт. Да и вообще…
- Круто! Так ты там клептоманничал, - Фил ловко выхватил бумажки из рук своего друга, - «Выступление тридцать первого августа в здании Дворца Культуры Судостроителей». Как содержательно. А кто - что выступает?
- Переверни, - снисходительно заметил Саша. Фил послушался совета – и тут же ахнул, пораженный именем приезжей звезды.
- Земфира! – глаза парня горели от восторга, - Ты понимаешь? Нет, ты не понимаешь! Но я туда иду с тобой, и меня не волнует!!!!
- Не кипишуй, - Саша пошелестел возвращенными ему билетами, - тут их почти десять штук.
ГЛАВА 2
ГРИМУАР
Тихо накрапывал дождь. Облака затянули небо черной пеленой, закрывая и без того тусклый свет лучей заходящего солнца. Гроза разыгралась не на шутку, обрушивая свою небесную ярость на улицы города. Дождь лил, как из ведра. Молнии золотыми змейками рассекали тьму ночи, то и дело слышался лай бездомных собак, возмущенных безумием стихии. Где-то оборвало провода, тьма поглощала город постепенно, словно одеялом укрывая его своими кипящими тучами. С тихим скрежетом черный титанический зверь ночи, бока и спина которого вскипали грозовыми тучами, крался по переулкам и дворам, заливая твердь грязной дождевой водой и наполняя воздух тяжелым запахом серы. Следуя шаг в шаг с грозой, то гас, то загорался свет в домах, искрили фонари, осыпая асфальт шипящими огненными потоками. Испуганные люди, разбуженные звуками стихии, задергивали шторы и опускали жалюзи, прячась от жутко разумного бедствия, поразившего город.
Но, все же, любому хаосу приходит конец. Время пришло, и дождь стал затихать. Капли все реже стучали в окна домов. Один за другим начали загораться уличные фонари. Грязновато-желтое свечение городских светильников, да еще более редкий свет фар проезжавших по улице машин. Гроза ворчливо раскачивалась в небесах, убираясь восвояси. Тучи ползли в сторону северных районов города, то и дело вспыхивая молниями.
Улица за улицей, квартал за кварталом. Вперёд, сквозь пронзительную ночную тьму.
Он шел, медленно передвигая уставшие ноги, заключенные в водонепроницаемые резиновые сапоги. Чёрный кожаный плащ, намокший под дождем, блестел в свете фонарей. Левой рукой отец Сергий придерживал правый край своего плаща. Из-под кожаного рукава струйками стекала черная кровь. Капюшон низко надвинут на голову, скрывая измученное от ужасной боли лицо.