Страница 10 из 133
В настоящий момент в таборе было две тысячи девять демонов. Судьбой и Роком заброшенные в космическое чистилище, они были обречены путешествовать по Вселенной, по молекулам счищая с себя налет прошлой жизни. Вместе с каждым пятым пришедшим, в таборе появлялся новый фургон с огненным жеребцом, а так же дивный стеклянный сосуд, до краев наполненный тягучей жидкостью, черной, как смола. Среди своих цыгане называли их «сосудами кармы», или «бутылями ошибок» - ведь, как выяснилось еще давно, чем больше страдал демон, чем чаще он осознавал свои ошибки и исправлялся, тем меньше жидкости становилось внутри сосуда. Становясь прозрачно-кофейным, наполнение иссякало – и те, у кого жидкость испарялась на половину, исчезали из табора. Какова была их дальнейшая судьба, не знал никто – то ли они вновь перерождались в новых земных телах, то ли соединялись с вечным светом или вечной тьмой….
В этот цикл, а в космосе не случалось дня и ночи, табор пополнился сразу двумя новыми членами с планеты Земля, из системы желтого карлика под названием Солнце. Это были две девушки, носившие имена Дэнс и Глэдис, музыкант и танцовщица – обе полные противоположности друг другу. Дэнс была смуглой, длинноволосой, мускулистой, одетой в кожаный наряд, клепанный железом. Глэдис же была белокура, изящна, с нежной персиковой кожей, покрытой свитками розового шелка. Ткань лежала на ней плотно, словно вторая кожа – и лишь впоследствии стало известно, что это – одна из частей ее проклятия, самого сильного из всех возможных – ведь его на себя Глэдис возложила сама, сводя счета с жизнью. Юная детоубийца, задушившая только что родившуюся двойню, появившуюся, как результат порочной связи с родным братом земного воплощения Глэдис. И теперь шелка, в которые она запутала мертвых детей, навсегда приросли к ее гибкому стану, став одновременно и карой и оружием…
Дэнс же очень долгое время не раскрывала своих тайн, и лишь через полгода пребывания в таборе, выпив слишком много огненной воды, рассказала, что оказалась в изгнании за убийство своего собственного счастья. История была запутанная и слезная – достойная сюжета любовного романа, но столь длинная, что повторять ее всю нет смысла. Стоит заметить лишь то, что ее любимый бросил старую семью ради новой любви, а Дэнс так испугалась этого, что отказала возлюбленному. В ярости тот погубил своих детей и жену – Дэнс нашла его, в момент, когда мужчина пытался отмыть окровавленные руки в ручье. Отчаявшаяся девушка размозжила бывшему возлюбленному голову бубном, на котором играла. А затем, сбросив труп в тот же горный ручей, сама бросилась со скалы, на прощание покрыв проклятиями любовь, надежды – и все человеческие чувства. Теперь окровавленный музыкальный инструмент сопутствовал своей владелице всегда и везде – а громогласные звуки, которые он издавал, заставляли содрогаться даже тьму космоса.
Через неделю, после прибытия новых девушек в табор, цыгане как раз проезжали неподалеку от Земли, планируя там задержаться – и дать несколько выступлений в разных странах. Замаскироваться под простых смертных демонам не стоило ничего, а платой за их выступления были не столько деньги, сколь эмоции, отдаваемые людьми.
Первой на планету была отправлена старая гадалка Мирабель, уродливая женщина с огромными вечно слезящимися глазами, крючковатым носом и дрожащими от жадности руками. Любимица Экифаниты, Мирабель сгинула прочь из табора, отправляюсь на планету. Остальным цыганам оставалось ждать, как пройдет первое выступление – и выбирать место проведения выступлений.
* * *
Рома, Фил, Маша и Саша стояли возле Макдоналдса. Тут, совсем рядом, стояло еще примерно три десятка человек, все в очереди. Жутковатые запахи фаст-фуда вовсе не пугали людей, так что толпа все разрасталась, словно был праздничный день. Сквозь шум, создаваемый очередью, не было слышно ничего. Никто и не заметил, как из неоткуда, в заколебавшемся воздухе появилась крупная цыганская палатка ярко-красного с разводами цвета, вся обвешанная рюшками, бантиками и бубенчиками.
- Смотрите! - сказала Маша. - Откуда взялся шатер?
-"Предсказательница", - прочитал написанную готическими буквами надпись на палатке Фил, - может, зайдем?
- Тебе что, неизвестно твоё будущее? – занудил Саша. – Окончишь школу, пойдёшь в институт. И чего тебя тянет на такую ерунду деньги тратить?
- Может тебе и весело стоять в очереди… – тихо начал Фил, а потом закричал, - а я сейчас сдохну!!! Хочу развлекаться!
- Ладушки, ребята, – примирительным тоном сказал Рома. – Вы идите к вашим цыганам, а я постою в очереди. Расскажете потом, чем дело кончилось.
Фил, Маша и Саша вышли на улицу и направились к палатке. Тут же край полотна приоткрылся, будто приглашая войти внутрь. Ребята переглянулись. Затем по одному зашли внутрь. В освещенном восковыми свесами помещении за накрытым шелковым покрывалом столом сидела молодая девушка, одетая в разноцветное цыганское платье. На столе, справа и слева стояли курильницы в форме драконов, из раскрытых пастей которых струйками выходил приятно пахнущий дымок. Посередине стола, на большом медном блюде, испещренном иероглифами и пентаграммами, лежала толстенная колода карт Таро.
- Только один, - послышался голос, казалось, лившийся из стен.
- Иди ты!! - в один голос сказали Маша с Сашей, указывая на Фила.
- А чего не Маша? - возмутился Фил.
- Потому что это ты нас сюда притащил! – резонно заметила девушка.
Неожиданно предсказательница приложила палец к губам и прошипела:
- Тс-с-с! - Потом она поманила Фила пальцем и указала ему на стул. Парень вздохнул и уселся в мягкое кресло. Гадалка выхватила из складок платья шелковистый платок синего цвета с вышитыми на нем звездами и луной, взмахнула им в воздухе и кинула на стол, туда, где лежало блюдо. На секунду пламя свечей, освещавшее комнату, потускнело, затем все помещение окрасилось в бардовый цвет, дымок в курильницах взметнулся, закружился кольцами, затем неожиданно свернулся, образовав небольшую тучку, раздался тонкий хрустальный звон, и тучка тоже спряталась под "звездную" ткань. Гадалка щелкнула холеными пальцами, украшенными массивными перстнями, прошептав что-то. Платок зашевелился, заколыхался и, наконец, поднялся вверх, будто под ним надули воз душный шарик. Ткань сползла на пол, под ней оказался крупный хрустальный шар, внутри которого колыхался, переливаясь всеми цветами радуги, дымок.