Страница 28 из 144
-Мой ученик, Гортхаэр, мне тоже больно раставаться, но поверь мне, это не последняя наша встреча. Мы еще увидимся несмотря ни на что, вне зависимости от исхода. Они ничего не смогут мне сделать, просто не посмеют. Все будет, как в начале. Помнишь? Иди, иди же!
Долгий-долгий взгляд в спину уходящему сутулясь Гортхауэру. Черный плащ летит в сторону, со свистом рассекает воздух широкий вороненый клинок, багровый сполох пробегает от гарды к кончику меча. Мелькор делает очень глубокий вдох и одновременно шаг вперед. Вперед, навстречу смерти и крови. Он будет с теми, кто умирает за него. Задержит врага надолго, даст ученику уйти...
Вечерние сумерки. Горы. Высоко на вершине стоит человек. Нет, не человек, я снова вижу лорда Мордора. Будущего лорда Мордора. Темный майар смотрит вдаль на запад. Там остался погибший ныне Белерианд, остались и погибли те, кто остался с учителем, сам Мелькор. А он ушел. Не надо, не надо было уходить... Память майара- это не людская память. Та может вычеркнуть страшное, исказить или подправить что-то. Майар, как и эльфы, все переживают заново. Каждый миг, каждый момент, проживается заново и поэтому, они ничего абсолютно не могут ни забыть, ни выкинуть из памяти. И плохое и хорошее.....
Не надо было уходить...Но вот, яркая звезда прочертила темнеющий небосвод, рванул волосы порыв холодного ветра. Рядом из сгущающейся темноты стала проявляться высокая крылатая фигура.
-Учитель!!!- такая радость звучит в голосе майара, что кажется, это и не великий бессмертный радуется, а простой человек.
Фигура принимает ясные и четкие очертания. Высокий человек в черных одеждах, с черными длинными, до пояса волосами, бледным, слегка вытянутым лицом с тонкими правильными чертами, прекрасным и не обезображенным более жуткими шрамами. Большие черные крылья укрывают его как плащ, а на тонких руках с длинными пальцами больше нет ожогов. Они стоят друг напротив друга, похожие как отец и сын и не похожие одновременно.
-Ну вот мы и встретились, ученик.- тихий шелестящий шепот.
-Великая Тьма! Что они сделали с тобой!- в ужасе кричит Гортхауэр и я вижу, что у валара нет больше глаз. Глазницы пусты, руки сковывает призрачная цепь, а на голове одета железная корона, шипастая изнутри- Твои глаза! Они выжгли их! А руки, корона....
-Гортхауэр, ученик мой, я вижу. Прекрасно вижу и без глаз, они мне теперь не нужны. А цепь и корона, лишь временное напоминание о прошлом. Чтобы помнить.
-Нельзя мне было уходить, нельзя!!!!!
-Необходимо. Они сами не осознали еще, что они сделали, какую страшную ошибку совершили. Ты поступил верно, не казни себя. Пройдя через муки, отмеренные мне Верховным Валаром Манве, я стал иным. Более сильным, более могучим. Мой брат сам дал мне эту силу. Он глуп и горд, а поэтому слеп. Я больше не принадлежу этому миру. Теперь я не Познавший Тьму, теперь я сама Тьма. По законам Равновесия, более я не могу вступить в этот мир, но за пределами Арты, могу я теперь на равных бороться с самим Илуватаром, возомнившим себя единым творцом, создав лишь один мир из множества. Единый- лишь тот, кто создал все, а не одну Арту. Ты это знаешь. Иди на восток. Там найдешь ты новые силы, их теперь даст тебе сама Арта, найдешь и верных соратников. Белерианд мертв, он уничтожен глупцами из Валинора, но само Средиземье огромно, там живет великое множество смертных, нуждающихся в нашей помощи. Туда устремились в великом множестве, спасаясь от стихий и орды оставшихся орков, и не уплывшие в Валинор зльфы-нолдоры, и считающие себя избранными божественными Валарами три племени Аданов. Ты должен идти туда. Ради людей, ради Арты и Равновесия в ней! И еще. Больше из Валинора не выйдет ни один корабль, ни один валар не вступит в Средиземье с мечом, а с ними и нет хода в мир майарам. Я позабочусь об этом! Илуватару некогда будет заниматься такой мелочью, у него будут теперь дела и поважней, а никто из этих трусов не выступит против тебя без его ведома! Мы будем вместе хранить этот мир- ты в самой Арте, а я за пределами нее. Мы больше не увидимся. Прощай мой ученик! Помни и прощай! Помни и прощай! Помни и прощай!- силуэт растворился в темноте, а голос все повторяет и повторяет последнюю фразу, становясь постепенно все тише и дальше, становится глубоким и безгранично далеким, пока не замолкает совсем.
И рвет душу страшный, преисполненный скорби, боли и отчаяния, вопль темного майара. Он длится бесконечно долго, отражается эхом от скал, взмывает ввысь, летит над землей и постепенно превращается в глухой, тяжелый и протяжный стон. Гортхауэр падает на камни сотрясается всем телом, как раненый зверь, в агонии. Проходит много времени и ученик Мелькора медленно встает на ноги, тяжело поднимает голову вверх и новый, не менее ужасный крик разносится над скалами. Но теперь это уже не вопль боли, а крик бешеной, безумной ярости, испепеляющей ненависти к врагам. И если бы этот крик слышали светлые, они бы, наверное, содрогнулись бы от ужаса.
-Я отомщу вам!! Вы все умоетесь кровью, не будь я Повелитель воинов!! И справедливо теперь меня будут называть Жестоким. Отныне, я для них по настоящему Саурон Жестокий!!! И месть моя не прекратиться до тех пор, пока не сгинут из Средиземья все нолдоры-эльфы и люди -Аданы!!! А если смогу, то и для Валинора наступит час расплаты!!! Клянусь Тьмой!!!
Дав себе такую страшную клятву, мой лорд уходит на восток, теряется во наступившем мраке.....
Гил вскочил на постели, весь мокрый от пережитого в видении. В голове шумело, сердце билось в необычайно бешеном ритме, дышать было тяжело. Он не осознавал даже где находится. Лишь вспыхнули в памяти строчки из эльфийской летописи: « … там, загнанный в подземелье, стоял беспомощный Моргот и дрожал, как последний трус, и молил о пощаде.». «.... а Саурон, коварный и хитрый, обманул глашатая Эонвэ и скрылся на востоке Средиземья, где вскоре снова впал во зло, ибо крепко привязал к себе своего слугу Темный Властелин.»