Страница 17 из 32
Целую неделю Артур радовал меня своими звонками и сообщениями. Иногда короткими и редкими, иногда настолько длительными, что мне болели пальцы выписывать ответы, уши от постоянного контакта с мобильным, а рот от смеха и улыбок. Вживую мы не виделись – Артур снова улетел в Норвегию на съёмки. Помимо этого, он также присылал мне каждое утро свежие цветы. И всегда они были разными: то белоснежные розы, то нежно-розовые пионы, то чайные розочки, то фиолетовые орхидеи. Павел глядел на возрастающее количество растений в квартире и шутливо ворчал, что жить в оранжерее ему ещё не приходилось. А ещё Артур вложил в мой фонд солидную сумму, аргументировав это тем, что я тут не при чем, а помочь нуждающимся он всегда готов. В общем, обложил меня Сокольников по всем фронтам. И глядя на всё это безумие, я послушно таяла, как мороженка на солнце, растекаясь сладкой лужицей по асфальту.
Однако светлые полосы в моей жизни выдаются не часто и никогда они не бывают безупречно белыми. Этот раз не стал исключением. Мерзкими противными пятнами, портящими эту самую полосу, стали анонимные звонки с чьим-то прерывающимся дыханием. Сначала я подумала, что это София, но она никогда такой ерундой не занималась. Если ей хотелось меня запугать, она попросту угрожала, расписывая самые изощренные способы пыток и моей смерти. Затем в моём почтовом ящике начали появляться анонимные письма вот с таким текстом: «Оставь его! Он МОЙ!». Тут уже сомнений не оставалось – какая-то больная фанатка Сокольникова узнала обо мне и решила предпринять меры по устранению соперницы. Послания сбрендившей девицы я рвала и выбрасывала. У меня есть Павел, который должен защитить меня от всяких больных, а значит боятся мне нечего. Артуру я про эти инциденты решила не говорить, продолжая купаться в эйфории, вызванной нескончаемым общением с ним.
Но вот однажды, в дверь моей квартиры позвонили. Раздалось обычное такое динь-дилинь, после чего Павел пошёл открывать. Ничего подозрительного. Кроме того, что он не позвал меня.
- Где она?! – услышала я истеричный женский голос. – Дай мне посмотреть на неё!
Далее послышались звуки борьбы. Выбежав в коридор, я застала нелицеприятную картину: Павел скрутил молодую девушку, яростно пытающуюся то укусить его, то ударить ногой.
- Вы кто? – холодным тоном спросила я.
- Ни твоё собачье дело! – гневно выкрикнула она. Её лицо показалось мне знакомым. Пару минут я пыталась вспомнить, где могла видеть эту девушку.
- Оставь его в покое! Он мой! – продолжила голосить она.
И тут я вспомнила – она приходила за автографом вместе с моими соседками. То-то она мне показалась подозрительной. А ещё, судя по её поведению, она и есть та самая анонимная «дышалка» и авторша угрожающих записочек.
- Я разберусь! – коротко бросил Павел и под моим ошарашенным взглядом вытянул девицу в подъезд, захлопнув за собой дверь.
Нормальные такие дела. Я ведь поговорить с ней хотела. По-человечески объяснить, что Сокольникову я не навязывалась. Скорее он сам.
Павел вернулся под утро с расцарапанным до крови лицом, что несказанно меня удивило. Разве такой здоровый мужик, как он, не мог справится с обычной, хоть и неадекватной девушкой? Очень, очень подозрительная ситуация, не на шутку меня разозлившая.
Больше я молчать не смогла. Позвонила Сокольникову и попросила усмирить его больную фанатку, пока та и меня не покалечила. Он подумал, что я его разыгрываю. Потом принялся уверять, что все его поклонницы психически здоровы. Я не поверила. Где уж там. Сама видела эту сумасшедшую и результаты общения с ней Павла. Сокольников разозлился. Я тоже. В итоге мы разругались. Отношения, которые только-только начали зарождаться, грозились рассыпаться осколками.
Дня три мы не разговаривали. Потом Артур стал звонить, но я не отвечала на его звонки, затаив глупую обиду на то, что он мне не поверил. Девица с ещё большим упорством продолжала строчить письма и заявляться ко мне домой, когда ей вздумается. Нашему примирению это также не способствовало.
Несколько раз порывалась с ней поговорить, но Павел избавлялся от неё прежде, чем я успевала добежать до входной двери. На мои требования увидеть девушку, тот отвечал, что мне незачем беспокоится и рисковать своим здоровьем.
Масло в огонь подливала и София. У неё тоже началось обострение. Новые угрозы посыпались в мой адрес также щедро, как новогоднее конфетти из хлопушки. В общем, жизнь моя превратилась в дурдом, а сама я в его пациентку.