Убить гауляйтера

- Его никто не понимает, - сказала Алёна. - Ну, поговорили, отдохнули? Взбодрись-ка, ночь длинная ещё!

Она тряхнула шевелюрой и села на Жана верхом.

- Ох... - крякнул он. – Сломаешь меня, будешь сама виновата.

- Опять боишься? – рассмеялась Алёна. – То, что нужно, не сломаю...

И оказалась права.

Не только не сломала, не нарушила, но сыграла бережно и нежно, и в тоже время уверенно и решительно, как на флейте, сама же стала для Жана скрипкой.

В окнах было темно, позднему рассвету не пришло ещё время, и они лежали без сил, когда из всех чувств не заснула только нежность.

Внезапно Алёне до кружения головы, до зуда в ладонях захотелось рассказать про сестру. Именно потому, что Жан честно не спрашивал, потому, что Бранч сказал странное. Не может человек без разума управлять регионом, как не может вообще управлять людьми! Но разве Жан-Ивась и Алина — не «дети попечителей»? Кто готов сказать, что они не умеют думать?!

- Завтра в обед, - Алёна шевельнула пальцем завиток возле уха Жана, - приходи к моему кабинету...

- Пожалей, замдиректора... - шутливо ужаснулся Жан. - Ты меня укатаешь!

- Нет, - сказала Алёна. - Сексом мы займёмся после, если останется время. Хочу показать тебе кое-что. Не смей отказываться, а то передумаю!

- Да? - удивился Жан. - Загадками говоришь, начальник...

Он лёг на спину закрыл глаза и ровно задышал. Скоро заснула и Алёна.

 

Полдня Алёна ругала себя за обещание и уговаривала, что Жан слишком занят, что он забудет, не придёт.

Ровно в четырнадцать Жан стоял возле её офиса.

- Нам к лифту, - сказала Алёна вместо объяснений.

Жан почему-то думал, что им на крышу, что его ждёт особенно красивый городской вид, но кабина полетела вниз. Они вышли на последнем, минус третьем уровне. Впереди был длинный и широкий пустой коридор, мощенный серыми квадратными плитами.

Алёна сделала шаг вперёд. Плита под её ногами засветилась неяркой зеленью.

- Иди точно за мной, по зелёным огням, - приказала Алёна. - Ни шагу в сторону! Система пропустит меня и ещё одного человека. Не отставай, только по зелёным огням.

- Что будет, если я ошибусь?

- Сначала — удар хлыста. Потом — не знаю, обычно хватает первого раза. Готов?

Она шагнула на другой квадрат, чуть в сторону. Освободившаяся плита медленно гасла.

- Ну же! - Алёна обернулась. - Поторопись!

Она шла странным зигзагом. Сначала Жан пытался понять систему, но скоро бросил это занятие. Хаос, случайность, произвол... С непривычки он занервничал и начал торопиться.

- Можно медленнее? - спросил Жан.

- Нет, - отрезала Алёна. - Терпи, недолго осталось.

Скоро плиты сменил мягкий ковёр. Они стояли в уютном фойе. Кроме коридора, который направил их сюда, внутрь открывались ещё несколько проходов. В одном из них зашумело; сработали невидимые двери. Другой лифт!

Оттуда, спотыкаясь, вышли двое детей в синих интернатских пижамах, мальчик и девочка. Худые, с рыхлыми серыми лицами. Замерли, ухватившись друг за дружку. Мальчик нерешительно смотрел по сторонам. Его взгляд равнодушно, не задержавшись, мазнул по Алёне с Жаном. Девочка глядела на мальчика, не отрываясь и не мигая.

Следом за детьми из прохода вышел пастух!

- Всех попечителей!..

У Жана помутилось в голове. Ненавистный синий — и дети! Жан сжал кулаки и качнулся к синему...

- Стоять!.. - страшным голосом приказала Алёна.

Жан очнулся, выдохнул.

- Извини, - пробормотал он.

- Они нас не видят, не слышат, - сказала Алёна. - Этим детям повезло, хотя они никогда этого не поймут!

- Что это значит?

- Она подбирает помощников.

- Кто она?

- Моя сестра, Алина. Главный диспетчер региона. Когда-то давно ты назвал её гауляйтером.

Тем временем пастух взял детей за плечи и повёл через фойе.

- Раньше здесь был простой зал, - сказала Алёна. - Сестричка меняет этаж под себя, перестраивает, расширяет. Пойдём, я покажу тебе всё. Нам прямо.

Двери отворились, в зале вспыхнул неяркий свет. Жан непроизвольно задержал дыхание: резко пахло лазаретом.

- Лампы из вежливости, - криво усмехнулась Алёна. - Им самим свет не нужен.

Жан увидел голые тела в трех наклонных ложементах. Из пола вырастали кабели и шланги, ветвились, переплетались и прятались в муфтах на головах, руках и между ног лежащих.

Ещё два ложемента оставались пустыми. Очевидно, их установили недавно, конструкции выглядели совсем новыми, а пол и стены рядом с ними явно недавно вскрывали.