Страница 2 из 99
- Хороший сазанчик! - тихо засмеялся папа, выпутал рыбину из сетки и показал Ивасю. – Смотри, какой!
Ивась осторожно тронул сазанчика пальцем.
- Холодный...
- Правильно, рыба же, - согласился папа. - Мы его в садок, пусть там сидит, да?
- Ага, - сказал Ивась.
Сазанчик шевелился в садке у берега, потом к нему добавился второй и третий. Ивась раскрыл глаза шире и уставился на свой колокольчик. Не может быть, чтобы у него ничего не получилось! Такой хороший червяк! Может быть, он слишком большой и рыба его боится? Пока Ивась решал, не поменять ли червяка, колокольчик тихо звякнул и стал покачиваться.
- Папа!.. - позвал Ивась, но того рядом не было.
Ивась осторожно тронул леску, и колокольчик замолчал... Неужели рыба почуяла и убежала? Ивасю стало обидно, слёзы навернулись на глаза, но колокольчик задёргался и зазвенел как бешеный!
Ивась схватил леску и рванул на себя! Кто-то с другой стороны стучал в ладонь. Ивась забыл, как надо тянуть, зажал леску в кулаке и побежал прочь от берега. Внепапно сопротивление пропало, рыба вылетела из воды и упала в прибрежный песок!
Ивась подскочил, схватил её, больно укололся, потом догадался и взял леску выше.
На него смотрело колючее чудовище!
Изогнувшись, растопырив покрытые острыми шипами плавники, разинув большой рот, из которого свисал хвост червяка. Глаза чудовища светились перламутром, как мамины бусины.
- Папа! - позвал Ивась. - Я поймал, папа! Кто это?
Папа не отозвался. Он был где-то рядом, Ивась слышал его голос, и пошёл на этот голос прямо через осоку и кусты.
Леска на полпути зацепилась за ветки и Ивась встал. Назад нельзя, ещё больше запутаешься, и вперёд никак, леску порвать можно.
- Папа?
За кустами, на песчаном пятачке папа пил вино с незнакомым дядькой.
- Сколько? - спросил дядька и дал папе маленький стаканчик.
- Семь уже, Рудольф, - печально ответил папа.
- Значит, скоро.
Они выпили.
Папа вынул из внутреннего кармана куртки бутерброд, разломил и отдал дядьке половину.
- Дураки вы, Витька, - сообщил Рудольф. - Вообще дураки. О чём вы думали?
Папа молча жевал. Ивась удивился: папа никогда не разрешал ругаться, говорить грубые слова. Неужели он боится этого человека? О чём они говорят? Что такое особенное будет скоро?
Рудольф продолжал недовольно:
- Они могут прийти в любой день. Что вы станете делать?
- Не пришли же... - махнул рукой папа. - Два месяца уже прошло. Ирина думает, что они забыли.
- Забыли... - Рудольф покачал головой. - А ты что думаешь?
- Ничего. Ничего я не думаю! Что ты пристал ко мне?
- Они придут, - сказал Рудольф, - и вам придётся что-то решать!
- Что-то решать, - повторил папа. - Что там можно придумать? Давай лучше ещё выпьем.
Рудольф потянулся за фляжкой, и Ивась решил напомнить о себе.
- Папа! Я поймал, вот!.. А оно запуталось...
Папа оглянулся и заметил, наконец, Ивася. Он подбежал, небрежно оторвал леску и вынул мальчика из кустов, после чего крепко обнял. От папы пахло колбасой и чуточку водкой.
- Вот... я поймал... - показал Ивась рыбёшку. Она теперь выглядела не такой и большой, как вначале.
- Ёрш, - сказал подошедший дядька Рудольф. - Большой какой! Это всё, пропала рыбалка! Покою не дадут.
- Ну и ладно, - проговорил папа. - Нам хватит уже. Зато мы на обратном пути мороженого поедим. Да, Иваська?
- Да, - ответил Ивась. Мороженое он любил. Ради мороженого можно простить, что рыбалка так быстро кончилась. Но, всё-таки, что значили дядькины слова? - Кто придёт, папа?
- Никто не придёт, - быстро сказал папа. - Это мы по работе. Правда, Рудольф?
- Да, по работе, - ответил дядька Рудольф и отвернулся.
Назад ехали по другой дороге. «Шина ближе», - сказал папа, сворачивая на перекрёстке возле леса не направо, а налево. Здесь Ивась ещё не был и настроился увидеть много интересного, но по сторонам тянулись одинаковые поля. Светло-зелёные морковные, более тёмные картофельные, сверху их закапало белым и бледно-голубым. Картошка цвела. Далеко, за краем полей, блестели крыши оранжерей. Скучно...
Потом впереди показался город.
Папа раскрыл окна, и мобиль окунулся в городские запахи. Пригороды пахли яблоневым цветом, корпуса хлебозавода — ванилью и тестом. Папа пересёк жилой микрорайон, разделённый на квадраты зелёными изгородями, Ивась вдоволь надышался хвойным духом. От фонтанов веяло свежестью, по дорожкам между свечками домов гуляли нарядные люди. Был выходной день, никто не хотел сидеть дома.