Страница 21 из 83
«Я здесь надолго не задержусь», — пообещал себе Яр.
Он уже оценил дом не как постоялец, а как пленник, готовящий побег. Перемахнуть через забор и раствориться в лесу — задний двор вплотную смыкался с деревьями — будет несложно. Труднее незаметно выехать из города. Мимо вокзала они проезжали. Маленький, на три платформы, пассажиры, поезда и электрички как на ладони. Наверняка и автовокзал такой же, с чего бы ему больше быть?
«Придется выбираться на трассу, попутку ловить».
От составления детального плана отвлек телефонный звонок — Дрон забеспокоился. Прежде чем нажать на зеленую клавишу, Яр — на миг — представил себе, как он начинает рассказывать другу чистую правду. О змеях, скальниках, Кромке... И получает диагноз: «Да ты рехнулся!» Мир Дрона вмещал в себя только одобренное и дозволенное. Вот хворцы и душегрызы бывают, иначе бы биоэнерготерапевтам в поликлиниках зарплату не платили. А обрывы в подпространстве — это завихрение психики. Это Яр с горя умом тронулся и надо его насильно в поликлинику сводить, чтобы таблеток прописали. И следить, чтобы пил.
Пришлось врать. Яр не скрыл, что уехал в Красногорск с Вирмом. Выдумал целителя, к которому очередь за год надо занимать, а пообещали пропихнуть в ближайшие дни по блату, и услышал резонный вопрос.
— А чем ты ему платить собираешься, если хворца снять пообещает? Хату продашь?
— Рано еще о деньгах думать, на прием попасть надо.
Яр знал — в Дроне говорила не корысть, завещание он ему так и не отдал. Друг беспокоился, что сыграют на желании жить, обберут до копейки и выкинут под забор. Как ему объяснить, что сейчас проблема не в этом? Разговор завершили скомкано, Яр пообещал вернуться быстро — «я вчера в садик звонил, только на три дня без содержания отпустили» — и передал приветы жене и мелкому.
Утреннее счастье потускнело, как дисплей ноутбука, вспомнившего о режиме энергосбережения. Яр не позволил себе раскиснуть: встал, воспользовался ванной комнатой, десять раз отжался от подоконника, морщась от боли в груди, и оделся в чистые вещи — чья-то добрая рука уложила стопку выстиранных шмоток на кресло.
Вирм пил кофе на кухне. Ворчливой Фатимы не было, похоже, умотали они вчера бабку скальником и швабрами.
— Жратву ищи в холодильнике, пироги на блюде под полотенцем, кофе-чай в шкафчиках, — вчерашние азарт и веселье Вирм за ночь растерял, говорил равнодушно и хмуро. — Мы с Надей сейчас уйдем — меня Сеня на фирму вызвал. А ты делай, что хочешь. Можешь по городу погулять, можешь в парк сходить, можешь никуда не ходить, а пожрать и спать завалиться. Со мной сработаться просто, я свободное время не контролирую. В твоих интересах вечером быть на заднем дворе, трезвым и вменяемым. Понял?
— Понял, — разглядывая жестяные банки с чаем, подтвердил Яр. — Буду, не сомневайся.
Напряженность разбило появление Нади — свеженькой, излучающей спокойствие и уверенный оптимизм. Яр прилип взглядом к загорелым ногам — сегодня на телохранительнице были белые шорты — и в очередной раз озадачился: «Спят Надя с Вирмом или не спят?» Казалось бы — не твое собачье дело. И клинья к телохранительнице Яр подбивать не собирался, а вот застрял в голове вопрос. По разговорам ничего не поймешь, под дверями комнат караулить не будешь...
«Оно мне не надо, — одернул себя Яр. — Уеду и забуду, как звали».
— Пешком пойдем, Владимир Петрович?
— Пешком. Воздухом подышим, на людей поглазеем. О! Давай по мороженому съедим? Я шоколадное хочу.
— Легко, — согласилась Надя. — А еще мне в банк надо зайти, за сентябрьскую аренду зала заплатить. Как лучше — по дороге или пока вы у Семена с делами разберетесь?
— Я за твой зал уже заплатил. За год.
— Владимир Петрович?!
Вирм выглядел довольным:
— Надюша, ты же ни премии, ни бриллианты не возьмешь, а за добро платить надо. График тренировок мне потом принеси, я его на шкаф повешу, чтоб свои поездки корректировать.
— Владимир Петрович! — Надя подошла к столу вплотную, положила руку Вирму на запястье, чуть сжала. — Спасибо!
«Не поцеловала, — отметил Яр. — Черт их разберет...»
— Через десять минут у калитки, — Вирм улыбнулся. На том все проявления благодарности и кончились — Надя исчезла из кухни, покачивая привлекательно белыми округлостями.
Яр все-таки насыпал заварку в маленький фарфоровый чайник, потянулся к электрическому.
— Надя секцию карате во Дворце спорта ведет, — неожиданно объяснил Вирм. — Киокушинкай. Официально, от федерации. Две группы — совсем мелкота и подростки. Плату за тренировки берет, конечно, но там такие слезы выходят, что на аренду едва хватает. Она к нам с Семеном три года назад пришла, когда Дворец спорта цены задрал. Мы же вроде как благотворительностью занимаемся. Обычно Татьяна Васильевна список подает, кому, куда и сколько перечислять. А мы с Семеном утверждаем. И тут явление — мелкая, настырная. Вы, говорит, должны заботиться о преемственности, материально поддерживать кузницу кадров. Умора, да и только. Какая кузница? К нам в ЧОП очередь на работу стоит, на наш век хватит. Но оплатили ей аренду на три месяца, за то, что повеселила.
— А потом ты на работу ее взял?
— Сам бы не додумался. Кристинка идею подкинула. Семен так смеялся... я сначала тоже смеялся. А когда хорошо подумал — поехал к Наде и предложил попробовать. Получилось лучше, чем рассчитывал, я тебе доложу.