Страница 7 из 28
Темноту прерывает игла. Она врывается сквозь сознание, едва ощутимой болью жалит кожу на руке и отступает. За тягостными порывами памяти наступает блаженное освобождение. Я снова могу открыть глаза.
Но не спешу, потому что стараюсь насладиться моментом отсутствия боли.
За последние несколько лет я превратился в настоящего наркомана. Боль – мой наркотик. Боль – мое все.
Спустя несколько секунд все-таки пытаюсь разлепить веки, и меня тут же ослепляет белый потолок, в котором отражается утреннее солнце. Все вокруг играет тенями, но стоит глазу сфокусироваться, как я уже могу рассмотреть окружающие меня предметы. Поворачиваю голову и замечаю, как на меня в упор смотрит парень-азиат в военной форме.
– Алоха, камрад, – говорит он, и почему-то улыбается какой-то бестолковой улыбкой, – я уже думал, что опоздал, и нам тебя не откачать.
– Что... происходит? – от обезболивающего мой язык заплетается. Едва ли может связать пару слов.
– У Кэсси небольшие проблемы, и она попросила, чтобы я приглядел за тобой, амиго.
Мне не нравится этот парень, который постоянно улыбается и говорит странные слова, но выбора у меня нет. И внутри появляется тревога.
"Что же случилось с моей садисткой-нянечкой? Парень выглядел испуганным, когда говорил о Кассандре".
Чтобы избавиться от этих мыслей, я пытаюсь сменить тему.
– Что происходит там, снаружи?
– Снаружи? Снаружи просто... ад, – снова эта идиотская улыбка, которая меня раздражает.
– А поконкретнее?
– Идет война. Мятежники против солдат, солдаты против Хранителей и все за собственное будущее. Безнадежно.
– Где я нахожусь? – с губ срывается вопрос, от ответа на который Кассандра всячески уклонялась.
– Ты среди своих. Мы – мятежники, и ты будешь нашим главным оружием.
Только не это... пожалуйста...
Я закрываю глаза и пытаюсь разогнать мысли. Не в первый раз мне доводится услышать эту фразу. Когда я возвращаюсь в реальность и снова разлепляю веки, то опять замечаю эту улыбку китайского болванчика.
Трудно поверить в то, что скоро мы станем лучшими друзьями.