Страница 15 из 36
На вид он был моего возраста, но в школе не учился, а работал помощником библиотекаря. Пожилой седовласой женщины в ярких цветастых одеждах и доброй улыбкой. Но Эдвин сторонился и её. Его вообще недолюбливали, и я уже из осторожных расспросов Даймэник знала, что это означало.
У него не было семьи – рода, фамилии. В какой-то мере это роднило его со мной. Просто Эдвину повезло меньше. Намного меньше, ведь в Айра-Эльдар отсутствие рода резко осуждалось. Странно, ведь от самого Эдвина ничего не зависело. Но хотя я и не могла изменить чужое отношение, я могла сама относиться к Эдвину так, как мне хочется. А мне хотелось с ним дружить.
К тому же, обучение в лучшей школе Айра-Эльдар было платным. А значит, Эдвин просто не мог себе его позволить. Правда, Лорри рассказывала, что учащимся предоставляют определённые льготы и возможность снизить плату за обучение. Но в приоритете были ученики с Земли, силу которых было просто необходимо оградить от обычных людей.
Хорошо, что меня это не касалось. Четырнадцать лет назад за меня уже внесли плату. Франческу, девочку, мага с Земли.
Я действительно пыталась найти информацию о своих настоящих родителях. Но я не знала, с чего начать. Я подошла с вопросами к некоторым из учителей (которые ко мне нормально относились), но я им никого не напоминала и четырнадцать лет назад ни о каком ребёнке, которого назвали или собирались назвать Франческой, они не слышали.
В библиотеке присутствовала подшивка нескольких магических газет за прошлые года. И время от времени, пересматривая события четырнадцатилетней давности, я натыкалась на упоминания о неких событиях, потрясавших общество – участившиеся пропажи людей, аномальные погодные явления. И мельком – как нечто незначительное – разрушение нескольких деревень лейтури. Причём описывалось так, как будто все знали, что за этим стоит, но не могли по определённым причинам сказать. Как будто даже газетчики боялись о чём-то упомянуть. И чем дальше в прошлое я погружалась, тем яснее это становилось.
Тема меня увлекла и заинтересовала уже в отдельности от поиска родителей. Это была загадка, которую интересно было бы разгадать. Как детектив, в котором до конца непонятно кто убийца. Так что, прежде чем обсуждать это с кем-то другим, я хотела разобраться детальнее. Потому что даже Даймэник говорила уклончиво, то ли не зная точно, то ли не желая обсуждать происходящее четырнадцать лет назад, незадолго до моего рождения. На уроках истории до современности было ещё очень далеко…
Но от очередной статьи меня отвлёк шум:
– Эй, безродный, поторапливайся! Мы тебя вечность ждать не собираемся.
Я резко обернулась. Трое ребят в стандартной школьной форме стояли у библиотечной стойки. Эдвин как раз ставил на стойку стопку книг.
– Запишите номер ученического билета здесь и здесь, – проговорил он максимально спокойным тоном. Можно было работать с литературой прямо в библиотеке, а можно было брать с собой. Но в таком случае книги нужно было вернуть до конца учебного года. Вывезти их за пределы замка всё равно бы не получилось.
Один из учеников протянул руку и неосторожно сбил книги на каменные плиты пола.
– Ой, – нарочито удивлённо. – Подними. Быстро.
Никто не вмешивался. На лицах товарищей говорившего появились ухмылки, похоже, они предвкушали развлечение. Эдвин медленно обошёл стойку и, опустившись на колени, начал собирать книги.
– Вот здесь твоё место, безродный. У наших ног.
Эдвин побледнел и резко выпрямился, снова ставя книги на стойку. Он старался не смотреть ни на кого.
– Пожалуйста, ваша литература. Можете забирать, только оставьте номера своих ученических билетов, – в голосе проскользнули злые, яростные нотки.
Медленно, играя на публику, его собеседник поднял руку, как будто снова собираясь сбить книги. Я встала и шагнула вперёд, а потом изо всей силы врезала парню по лицу. Тот пошатнулся, отступив назад, но выпрямился. На его лице уже не было расслабленной небрежности – только злость и желание ответить. За его спиной стояли ещё двое.
– Девчонка? Не вмешивайся, – удивился.
– Сам не лезь к нему, – второй удар он успешно перехватил и начал выкручивать мою руку. Я рванулась в сторону. Гнев начал спадать, и теперь я чётко понимала, в какую ситуацию ввязалась. Именно поэтому я с облегчением восприняла следующие слова:
– Что здесь происходит? – на пороге стоял блистательный заместитель директрисы, айтэр Маев, чьи уроки истории я слушала с непреходящим интересом. – К директрисе, все четверо. – На Эдвине его взгляд не задержался, скользнув, как мимо пустого места. Тот стоял чуть в стороне, опустив глаза вниз.
К директрисе, так к директрисе. Хотя из-за обычной драки меня к директрисе ещё не вызывали. В прошлой школе я вообще ни разу не была в кабинете директрисы.
Кабинет, как и (возможно) покои Генриетты Кэйборх, располагался в отдельной башне. Директриса Кэйборх пристально смотрела на присутствующих сквозь стёкла очков. Я с нарочитым интересом рассматривала чёрную аккуратную оправу, потом перевела взгляд на бумаги на столе. Несмотря на то, что мы сидели достаточно близко к столу, текст было не прочитать. Взгляд словно соскальзывал не задерживаясь на ровных рядах букв. Слишком ровных для того, чтобы быть рукописными. Но кроме этой ровности ничего разглядеть было нельзя.