Целитель

Он переворачивает туза, следом 10. Как? Был точно валет! Молчу, не докажешь. Смотреть надо внимательней. Он выигрывает еще раз, на это раз честно. Следующая опять я набираю 20, следующая 9. И тут в поле зрения попадает кисть руки, под рукавом явно просматривается карта. Делаю вид что размышляю, потом резко хватаю за руку и второй рукой достаю спрятанного туза.

- Некрасиво Рыло. Что там полагается за такое?

Тот ухмыляется

- Ты не блатной. Предъявить мне не можешь.

Смотрю на Глобуса. Тот пожимает плечами

- У тебя рекомендации такие, что можешь сейчас объявить себя блатным. А можешь и так съездить Рылу по рылу – сам смеётся с каламбура – ты в своем праве.

Физически тот сильнее меня, он понимает это и презрительно улыбается. Поднимаю руку и медленно веду к нему открытую ладонь. У того в глазах недоумение, завожу ладонь сбоку и легко усыпляю его. Опускается на стул и тыкается мордой в стол. Аут! В камере тишина.

- А если ударю вообще сдохнет. Я еще за одного не оттянул срок – небрежно кидаю фразу. Глядишь и поверят.

- Как ты это? – прорезался голос у Глобуса – он живой?

- Живой. В отключке. Ментальный удар. – я и сам не знаю, что это такое, они тем более.

- И любого так можешь? Покажи еще?

- Доброволец есть?

- Есть – Глобус толкает Синьку, молодого паренька – давай его!

Синька пугливо пятится.

- Не бойся, это не больно – успокаиваю я. Подхожу, провожу рукой по затылку и придерживая тело ложу его на пол. Я знаю еще несколько зон на теле человека, воздействуя на которые можно вызвать боль, обездвижить и даже убить. Но на практике отработал только эту.

Эксперименты прерывает скрежет замка в двери. Успеваю вернуть в чувство Синьку. А Рыло сам проснется через часик.

- Колесов! На выход!

Иду и молюсь – Хоть бы Сергей Николаевич! Бог, наверное, есть.

- Ну как ты, не пал духом?

- Нет. Я уже морально готов ко всему. Ко мне приходил …..блин, фамилию забываю постоянно

- Горин

- Да. Сделку предлагает.

- Знаю. И что ты ответил?

- Сказал что подумаю. Но я всё уже решил, отсижу сколько дадут, только их посадите, пожалуйста!

- Я от тебя другого и не ожидал. А вот Настя требует следователя, чтобы отказаться от заявления.

- Ни в коем случае! Скажите ей, я тогда точно их убью и сяду за убийство.

- Ей 18 нет, нужно моё согласие. А им за несовершеннолетнюю срок больше будет. Я в Москве был, подключил знакомых …и твоих кстати. Замять дело не получится. И должности Селезнёв лишится по любому. Его уже отстранили от работы. Он заставил следователя изъять из дела акт судмедэксперта и заменить на другой. Так что у тебя и другой следователь уже. Если всё пройдет как я планирую – переквалифицируем на другую статью. 103-ю.

- А что за статья?

- Тяжкие телесные повреждения совершенные в состоянии сильного душевного волнения. Лишение свободы до двух лет или исправительные работы.

- Хорошо бы. Да….моим родителям можно пока не сообщать? Когда уже решится всё, тогда.

- А они еще не знают? Тянуться дело может еще долго, но если переквалифицируем, выйдешь под подписку до суда.

На следующий день Горин не пришел. Я готовился, продумывал, как пошлю его подальше, а меня так и не вызвали. Точнее вызвали, но к следователю. Действительно другой, молодой, лет 25, похож на узбека. Пришлось в третий раз повторять всё по новой. Мне даже предложили сигарету. Изображая бывалого, я взял две и положил в карман. Следак ухмыльнулся, но ничего не сказал. И опять после этого три дня меня никуда не вызывали. Сокамерники, видя как я маюсь от неизвестности, успокаивали.

- Срок у тебя всё равно уже идет. Кто знает, как на зоне будет, отдыхай пока.

Получил еще две передачи. Одна от сокурсников, вторая от Арсена. Это мне шепнул конвоир по пути. Ту, что от Арсена полностью отдал на общак. Второй делился за едой с тремя парнями, с которыми больше общался – Димой, Марселем и Эдиком. С остальным народом почти не контактировал. Рыло держался от меня подальше, а завтра его должны забрать на этап. После моих «ментальных ударов» со мной стали говорить намного уважительней. Просили повторить еще. Повторять я не стал, а вот целительством занялся. Без практики сила теряется, а времени навалом. Серьезных болезней не было. Шрамы, простуды, кожные болезни. Платы я не требовал, но каждый обязательно что-то давал – сигареты, сладости, напитки. Один попросил убрать татуировку, провозился долго, сделал такую чистоту как у новорожденного, а он на следующий день набил другую. На моё возмущение объяснил – та была сделана по молодости и не соответствовала его статусу. И предложил оплатить тату мне. Я сначала отказался, а потом подумал – почему нет? Выбирали долго, все поочередно предлагали мне варианты. Выслушав всех, я выбрал свой – чашу со змеёй. Обратились за одобрением к Глобусу. Тот как положено авторитету сделал глубокомысленное лицо, поразмышлял.

- Змея символ власти и силы. Кому попало её колоть нельзя. Но раз с чашей, символ медицины, тогда к тебе претензий не будет. Тем более кликуха такая.

Так на левом предплечье у меня появилась змейка.

Прошло еще три дня. По совету Глобуса я через коридорного потребовал встречи с следователем. Мол у меня новые сведенья для него. Не дождался, ни ответа, ни привета. И гадай, к лучшему это или к худшему. Сегодня в камере появился «петух». Не в смысле птица, а в смысле пассивного гомосексуала. Зашел высокий, слегка упитанный парень, спросил кто смотрящий. Подошел, представился. Глобус всем объявил, что у нас появился петух. По правилам нельзя с ним здороваться за руку, пользоваться общей посудой, полотенцами. Разговаривать не запрещается. Если кто хочет заняться с ним сексом – должен заплатить ему. Плата по договоренности. Вот как оказывается, раньше я слышал совсем другое. В основном от тех, кто и в тюрьме не был. На самом деле насилие допускается только в отношении тех, кто совершил серьёзный косяк. Проиграл в карты и не смог отдать, воровство у своих, стукачество. Ну а когда расплатился своей задницей, переходишь в разряд «опущенных», у которых есть свои права. Право торговать своим телом или стать постоянным партнером кого-то из авторитетных, взамен за защиту. Защита, конечно, весьма относительная. Желающие нашлись сразу, завесив нары одеялами, занялись делом. У меня это вызвало только чувство гадливости. Представил перед собой мужскую жопу – аж передернуло.