Целитель

- А чего шатаешься тогда – он принюхивается – Значит клей нюхал или еще что. Поехали с нами.

- Куда поехали? Я болен, у меня температура.

- В отделении разберемся – берет за плечо и толкает в сторону милицейского бобика. Сил сопротивляться нет. Пытаюсь с ним спорить, получаю толчок в спину. Ладно, поехали, в отделении позвонят этому, как его, Евлампия чертова, не помню фамилию. Хотя и телефон не помню. В отделении заставляют все выложить с карманов, забирают ремень и шнурки с ботинок и заводят в камеру, с решеткой. Наверно КПЗ. Там двое, мужик лет сорока и пацан лет 15. Деревянные нары и стол, вся обстановка. Окон нет, тусклая лампочка. Молча прохожу, сажусь на нары. Становится всё хреновей, тошнит и голова кружится.

- Перебрал паренёк? – спрашивает мужик. С наколками, похоже из блатных

- Нет, болею – отвечаю хриплым голосом. Горло опять обложено.

- А за что же тогда сюда?

- Рожа не понравилась. Скоты конченые.

Проходит несколько часов, состояние времени теряется. Мужик по моему виду видимо понял, что дело плохо, подошел к решетке стал звать дежурного.

- Опять буянишь Кислый? Дубинки захотел?

- Начальник, пацану плохо, его к врачу надо

- Завтра врач будет.

- Он до завтра ласты склеит, тебе отвечать.

Дежурный постоял, вглядываясь в меня. Наверно пришел к тому же выводу что и Кислый, пробормотал что-то про мать и стал открывать решетку

- На выход! – пошатывает, но идти еще могу. Заводит в дежурку, не ожидая разрешения, падаю на стул. В дежурке двое ментов которые меня привезли.

- Нахрена вы его сюда притащили? – с досадой спрашивает дежурный – И что теперь я с ним должен делать?

- Так пусть штраф платит и валит.

- Нет денег при нем. Три рубля с мелочью. Да и может не дойти, видишь, еле сидит. В больницу повезете.

- Михалыч не парься, вызывай родственников, заплатят штраф и заберут. Есть у тебя родственники? – это уже ко мне

Называю номер телефона Сергея Николаевича, единственный который помню. Дежурный набирает, о чем говорят, почти не понял. Договорив, тот достал бумагу, стал писать, что-то спросил, я не ответил.

- Подпиши протокол – Подвигает мне лист и ручку. Пытаюсь прочитать, все расплывается. В голове всплывают слова – «не спеши подписывать, говорить, соглашаться».

- Я не могу прочитать

- Давай я прочитаю – берет бумагу, что-то о нарушении общественного порядка, какое-то поведение, понимаю с трудом. – Всё, подписывай.

- Нет. Не буду. Я требую адвоката.

- Ты охренел? Сейчас опять в клетку сядешь. Кто сейчас приедет, кому я звонил? Отец?

- Нет. Тесть.

- Ты еще и женатый? Тесть богатый? Ну смотри, не подпишешь - не отпустим.

Молчу. Сделав еще несколько попыток давления на меня, махнули рукой. Сидят, травят анекдоты. Прошло минут сорок, заходит Сергей Николаевич.

- Здравствуйте. Почему его задержали?

- Нарушал общественный порядок. В нетрезвом виде оскорблял прохожих. – лениво цедит дежурный.

- Он в нетрезвом виде? Лейтенант ты сам наверно пьяный? Начальник отделения кто? Севастьянов? Где он?

- А вы собственно кто?

Увидев перед собой красные корочки КГБ, дежурный вскакивает со стула.

- Домашний номер Севастьянова мне, живо – Сергей Николаевич берет трубку, набирает названый номер.

- Юрий Иванович, здравствуйте. Шапошников, узнали? Тут твои орлы чудят. Забрали больного студента и вымогают деньги. А это ты уж сам выясняй кто, я на тебя буду писать рапорт. Вот и пойдешь опять участковым, раз не справляешься. Ладно, я сегодня добрый. Разберешься сам со своими, но как минимум лишение тринадцатой зарплаты. Я проверю.

- Быстро, вещи его вернули – бледный дежурный дрожащими руками достает все, что у меня забрали. Надеваю ремень, шнурки.

- Пойдем – берет Сергей Николаевич под руку – А вам, приятного дежурства. Сейчас Иваныч приедет, поможет.

- Ты почему удрал? – уже на улице допрашивает меня – Настю уже отругал, сейчас приедем еще добавлю. Да ты горишь весь! Может в больницу?

- Не надо. Температуру сбить и все, ничего не болит.

Он все равно завозит в приемное отделение, вызванный терапевт слушает, смотрит горло. Выдает диагноз – ангина. Направления на анализы, рецепты на лекарства. Заезжаем в аптеку и домой. Там меня пичкают таблетками, горячим молоком, Сергей Николаевич прогоняет Настю, сам растирает грудь и руки спиртом. Укутывает теплым одеялом

- Все, до утра пропотеешь, будет легче. Но пока не вылечишься ни шагу отсюда. Врача на дом завтра вызовут.

Уже засыпая, слышу, как он в соседней комнате песочит Настю. Она то, при чем, я сам ушел.

Ночью просыпался несколько раз, жарко, раскрывался, потом опять просыпался укрытый. Очередной раз открываю глаза – светло, утро. Прислушиваюсь к ощущениям, голова болит, горло тоже, но температуры, кажется, нет. Встаю, ищу одежду, откуда-то залетает Настя.

- Ты чего вскочил? А ну ложись!

- Что ты пугаешь? – хриплю – В туалет мне надо.

- Я горшок принесу.

- Ты что совсем? Я ходить пока в состоянии. Сделай лучше попить горячего.

- Халат вот папин одевай. И тапочки, куда босиком!

Когда возвращаюсь, ждет с чашкой.

- Ложись, быстро!

- Спина болит лежать.

- Давай разотру.

Растирает спину, потом поит с ложечки чаем с смородиной.

- Ты в институт собираешься? У тебя больше несданных, английский, анатомия, что еще?

- Врач справку даст, что за больным ухаживала. Потом сдам.

Сергей Николаевич зашел, попрощался перед отъездом, улетает к новому месту службы. Настя осталась со мной, провожать поехала Марина Сергеевна.