Страница 85 из 100
То бурное утро Джереми не забыл бы никогда. Он как раз садился в столовой завтракать, когда по дому разнесся испуганный вопль. Данаршайтук, мирно похлебывавший суп, подавился и едва не опрокинул себе на колени тарелку. Джарайна, как раз заходившая в столовую с подносом, вздрогнула от неожиданности и опрокинула его – на пол посыпался хлеб, до того покоившийся в аккуратной корзиночке, и сыр с вяленым мясом. Амикус, торжествующе каркнув, кинулся «помогать» Джарайне убирать с пола. Баннар и Скир, которые, как успел узнать к тому времени Джереми, были очень близкими друзьями семьи, синхронно грохнули о стол кружки с неизменным пивом с такой силой, что напиток радостно рванулся на свободу, заливая белоснежную скатерть.
Джереми, быстрее остальных сообразивший, что происходит, бегом бросился в подвальную комнату, едва не слетев при этом с лестницы. Ворвался он в комнату как раз тогда, когда пышущая гневом Нита начала заливать огнем Шанасси (отец оставлял его присматривать за Нитой, если сам куда-нибудь отлучался), который с трудом уворачивался от ее атак, изредка прикрываясь магическим щитом.
Джереми было очень приятно видеть Шанасси в таком незавидном положении, но допустить, чтобы ему причинили вред, он не собирался.
– Нита! – окликнул он, бросаясь наперерез очередному огненному шару.
Шар долетел до него и рассыпался на мелкие искорки, не причинив ни малейшей боли. Впрочем, об этом Джереми и так знал – отмеченные не могли друг другу навредить, их силы питались из одного источника, а самого себя маг собственной магией убить ну никак не мог.
Об этом, впрочем, узнали достаточно поздно – до этого маги следовали очень строгой технике безопасности. И этим незнанием, по слухам, активно пользовались зельевары, подмешивая собственноручно сваренные яды и в собственные бокалы. Люди, наивно верящие в то, что напиток безопасен, раз ничего не случилось с их собеседником, благополучно и добровольно выпивали яды на радость раньше других «просекших фишку» зельеваров.
Нита, не сразу узнавшая его, остановилась. Лицо у нее было перекошенное, волосы и одежда растрепались, но все с ней, судя по всему, все было в порядке. Добежавшие наконец до подвала гоблины ахнули, увидев, во что превратилась комната – стены кое-где обуглились почти до черноты, а так любимая Джереми коричневая драпировка все еще тлела, отчаянно воняя, будто пыталась отомстить за свое убиение.
Увидев гоблинов, Нита снова завизжала и кинулась к Джереми с явным намерением его спасти. Джереми крепко обхватил ее руками и с трудом успел прервать начавшееся уже перемещение.
– Тихо, Нита, все в порядке! – пытался он достучаться до вцепившейся в него Ниты.
– Что значит – в порядке, мы куда-то попали, – бессвязно бормотала Нитьен, с ужасом разглядывая потерявшего весь свой холеный лоск эльфа и парочку гоблинов, один из которых смотрел на нее с явной враждебностью – Джарайна ну очень не любила, когда портят ее вещи.
Джереми жизнерадостно хохотнул, крепче прижимая Ниту к себе. Наконец-то она была рядом с ним, здоровая, пусть не совсем адекватная пока, но это было неважно. Джереми только теперь понял, как же все-таки соскучился. Нита, понемногу начиная успокаиваться, осторожно подняла голову от его плеча, осматриваясь вокруг.
– М-да. Вы первые отмеченные, которые попытались разрушить мой дом, – вздохнув, заметил Данаршайтук.
Джарайна гневно фыркнула и вслух посетовала на то, что несдержанные подростки – страшное зло.
– Зато она подкоптила Шанасси, – хмыкнул Джереми, совсем по-ребячески показывая язык хмуро нахохлившемуся эльфу.
Рядом с опустевшей кроватью Ниты неторопливо материализовался Синаэль. Его глаза пробежались по расхристанной постели, оглядели задымленную и разгромленную комнату, скользнули по не слишком довольным хозяевам дома и остановился на Шанасси, у которого слегка опалились волосы и пострадало самолюбие.
– Итак, ты все еще думаешь, что маги – бесполезные слабаки, которых мы могли бы легко загнать к нам в рабство? – Синаэль просто поражал Джереми своей невозмутимостью.
Как-то украдкой Джереми спросил у Баннара о возрасте Данаршайтука и Синаэля. Гном посмотрел тогда на него, как на идиота, и пояснил, что прожитые года никто из Первых рас не скрывает. Напротив, возраст являлся для них показателем ума и мудрости, пусть изредка и случалось так, что проживший многие сотни лет представитель «иноземной» расы так и оставался болваном. А Синаэль и Данаршайтук, по словам Баннара, застали времена переселения, да и Летицию с Асси и Годайна с Элайзой они помнят превосходно. О Тарине с Найлом и говорить не приходилось. Джарайна была немногим младше своего супруга, но и она уходила со своей родины сюда, за барьер.
Шанасси упрямо вздернул узкий подбородок, умудряясь выглядеть впечатляюще даже в таком неприглядном виде.
– Ну так они и не все меченые. Среди них полно слабаков, – возразил он, поглядывая, впрочем, на Джереми и Ниту уже без того раздражения, что раньше.
– А ты не думал о том, что магия, стремясь сохранить баланс, начала бы десятками создавать отмеченных? – Синаэля, казалось, ничуть не смущало то, что урок сыну он преподает при толпе народу, да еще и при главных раздражителях – магах.
На это Шанасси ответить было нечего. Как и любой эльф, он очень трепетно относился к миру и свято чтил его законы; а баланс был одним из главнейших столпов этого мира. Поэтому теперь Шанасси только с достоинством поклонился паре гоблинов и степенно выплыл из комнаты, будто это не его подпаленные волосы затянули невыносимым запахом комнату и не его подкопченный вид так и подмывал спросить, зачем он сунулся в печку.