Страница 76 из 201
Я завалил первый экзамен. Никогда такого не было. Обычно, я, даже когда не знал, сдавал хотя бы на удовлетворительную оценку, а тут непонятно, что произошло. Мне было отчего-то тяжело и грустно, одиноко и печально, покинуто и противно. Мне хотелось лишь одного: понять, что же со мной все-таки происходит в последнее время. Я не мог жить с осознанием некой тяжести внутри себя, которую я нес, как флаг, перед всеми. Все, все, даже родственники начали замечать, что со мной творится что-то не то: у меня пропал аппетит, я забросил учебу, редко стал появляться на тренировках, перестал следить за собой. Мать уже пыталась проводить со мной профилактические беседы по поводу моей нынешней жизни, но все безрезультатно. Бабушка даже уже сдалась и не стала больше давить на меня. С друзьями я виделся редко, хотя Дену было не до того. Как только он выписался из больницы, он тут же начал хвостом бегать за Алиной, которая, кстати, в свою очередь сильно переменилась: стала более лояльной и доброй, снисходительной, теплой и живой. В ее внешности я видел много изменений, которые пошли ей, как я понял, на пользу. Интересно, как Ден будет расставаться со своей мымрой Ленкой? Хах, хотел бы я рассказать ей, чтобы сделать очередную подлянку и посмотреть на результат моих злых деяний, но я лучше пока побуду в стороне от их «Санта-Барбары» – у меня тут свои нерешенные проблемы.
Однажды ранним майским утром я проснулся с мыслью о том, что мне совсем хреново. Да, именно такой нелитературный эпитет описывал мое нынешнее состояние. Тогда я понял, что мне нужна срочная помощь. Человека, который смог бы все мои мысли расставить по полочкам. Тут я вспомнил про Алину и ее удивительные способности. Вот она-то мне точно поможет, а то такими темпами я точно завалю всю сессию. Я позвонил ей где-то в часов шесть утра. Демоны ведь не спят по ее словам. Алина подошла с гудка третьего.
– Я слушаю, Сереженька, – прозвучал в трубке ее ироничный голос. Зараза! Она ведь знает, для чего я ей звоню... твою мать! Чувствую себя, как нашкодивший пятиклассник.
– Эм... Привет. Слушай, ты не могла бы... – только начал я, как она перебила.
– Да, через десять минут буду. Жди, лапулик.
После этой быстро сказанной фразы она резко сбросилась. Да... Теперь я точно понял, что называется «без лишних слов».
Ровно через десять минут в дверь позвонили. Я открыл – на пороге стояла довольно улыбающаяся Алина. Одета она была как-то необычно для себя, по-простенькому: белая в тонкую синюю полоску кофточка с закатанными по локоть рукавами, черные лосины, белые незатейливые балетки. На шее у нее болтался золотой кулон, который я прекрасно узнал. Ден хотел подарить этот кулон Лене, но на ее короткой шее он бы ни в коем случае не смотрелся так хорошо и благородно, как на Олине. Видимо, Ден посчитал, что милой демонессе он пойдет больше, и оказался прав. Обычно, Алина выглядела эффектно, как роковая женщина, а сейчас она больше смахивала на шестнадцатилетнюю девчушку, которая только-только начинала жить.
– Ну что? – широко улыбнулась та.
– Проходи... – с усталой улыбкой произнес я, отойдя так, чтобы она сумела войти внутрь.
– Итак, – Алина плюхнулась на мою кровать, – что у тебя случилось? Давай, расскажи мне.
– Ну... Я чувствую себя хреново и депрессивно в последнее время. Что делать – не знаю. Я завалил первый и самый легкий экзамен, и теперь мне нужно пересдать его, но я не представляю, как с таким состоянием, как у меня, садиться за учебу и, вообще, что-либо делать.
– И ты не знаешь, из-за чего у тебя такое состояние? – сосредоточенно взглянула на меня та, поставив ноготь указательного пальца к губе и откинувшись спиной к стене.
– Без малейшего понятия, – помотал я головой, усаживаясь на свое кресло возле письменного стола и сплетая пальцы рук в замочек.
– А раньше такие состояния варьировали или проявлялись у тебя где-нибудь?
– Хм... Бывало, конечно, всякое: тяжело и грустно, но не до такой уж крайней и запущенной степени, как сейчас.
– Ну, давай думать над причинами, – устремила вверх взгляд она.
– Телки, – предложил я.
– Серж, что за вульгарный жаргон? Ну-ка давай нормальный диалект поддерживать! – возмутилась та, оторвавшись от раздумий.
– Ох, ну хорошо-хорошо! Рискну предположить, миледи, что мое наиужаснейшее состояние из-за прекрасных дам? Довольна? – иронично начал парировать я.
– Ха-ха, ну ты палку-то не перегибай, – засмеялась та. Ужас, у нее даже смех изменился. Более живой, что ли, стал.
– Окей. Может, из-за девушек... – предположил я.
– Допустим, Карина, твоя бывшая. Может, ты ее забыть не можешь? М? – выдвинула Алина свою теорию.
– Да ну, брось! Репина? Пф, она никудышная девушка... Просто полный провал! – задергался я, изображая мимикой и жестами отвращение.
– Никудышная никудышной, а чувства чувствами. Ты же с ней встречался. Даже не один раз возобновлял с ней отношения, в то время как она тебя посылала куда подальше, – криво повела бровью Алина, читая мои мысли.
– Ой, прекрати! Не люблю я ее. У нее недостатков втрое больше, чем положительных качеств, – прыснул я, скрестив руки на груди и откинувшись назад, и сделав недовольное лицо.
– И какие же, позволь узнать, у нее недостатки? – медленно протянула она.
– Во-первых, она до омерзения завистлива. Все время, когда мы гуляем, она, как минимум, три раза скажет про какую-нибудь девицу что-нибудь плохое, мол, она такая-то-такая-то, а я лучше ее. Боже, как меня порой раздражала эта ее вечная зависть к прохожим и незнакомым девушкам!
– Ох, Сережа. Женщины по природе своей завистливые и мелочные существа. Им никогда не будет хорошо, если кто-то живет лучше их. А уж про внешность я, вообще, молчу, тут ты сам все прекрасно понимаешь. Именно поэтому женской дружбы априори не бывает. Ведь женщины всегда соперничают за самый лакомый кусочек и самое лучшее место под солнцем. Они бывают жутко невыносимы, потому что зачастую совершенно не скрывают этого. Именно в связи с этим я предпочитаю мужскую дружбу…